Ловушка для простака

— Господи, да я и пяти тысяч не потеряю, — сказал Блейкстоун. — Буду обращаться с этим счетом, как со своим собственным. Да, похоже, мы с тобой и впрямь немножко подзаработаем.

— Именно так. И еще, Райан. Мне нужен еженедельный отчет о всех твоих операциях и планах. В подробностях. Делай все, что считаешь нужным, но каждый понедельник у меня должен быть отчет. Договорились?

— Конечно.

— Вот и прекрасно. Приступай завтра же. Дай мне знать, как только понадобятся деньги.

— Положись на меня, Чед.

Когда я повесил трубку, Глория сказала:

— Чед, дорогой мой… Я вздохнул.

— Я забыл, что ты здесь. Чего ты хочешь?

— Ты меня сейчас не разыгрывал? Я посмотрел на нее и ухмыльнулся. Она сидела в постели, и на ее внимательной мордашке блестели широко раскрытые, как у ребенка, голубые глаза.

— Кто тебя просил подслушивать?

— Так у тебя и вправду есть четверть миллиона? Глория, конечно, порой бывает жуткой приставалой, но у нее огромное преимущество: она умеет держать язык за зубами. Я вдруг ощутил настоятельную потребность поделиться с кем-то своими мыслями о Вестал.

— За то время, что прошло после нашей последней встречи, — начал я, — я стал финансовым советником мисс Шелли. Если повезет, сумею заколотить кое-какие бабки.

— Я слышала, что у нее жуткий нрав, — сказала Глория, откидываясь на подушки — Так оно и есть, — согласился я. — Но, похоже, мое мужское обаяние на нее повлияло. Она чуть не соблазнила меня сегодня вечером.

Глория приподняла голову и уставилась на меня.

— Ты не шутишь, надеюсь?

— Нет, конечно. Еле-еле сдержал ее. Не будь она безобразна, как макака, я бы сейчас миловался с ней, но, слава богу, я еще до такого не докатился.

— Господи, ну и придурок же ты! — воскликнула Глория, вскакивая, словно подброшенная пружиной. — Я думала, что у тебя в голове хоть капля мозгов есть.

Я так изумился, что едва не уронил стакан с виски.

— Что ты мелешь?

— Если бы мужчина-миллионер попытался соблазнить меня, я бы не стала сопротивляться, — заявила Глория. — Будь он даже одноногий, косой и щербатый в придачу. Я знаю, что она худющая, но в целом отнюдь не уродка. Сколько она точно стоит?

— Не знаю. Миллионов семьдесят, а то и больше.

— Боже всемогущий? Семьдесят миллионов! И, говоришь, она выделила тебе двести пятьдесят тысяч?

— Да. А какое тебе дело? Подвинься, я ложусь.

— Нет уж, подожди. Давай сперва закончим с этим, Чед. Я просто дрожу. — Глория сползла с постели и принялась бесцельно слоняться по комнате. — Расскажи мне подробно все, что было сегодня вечером.

Я рассказал про бой, про то, как вела себя Вестал во время поединка и после его окончания, в тускло освещенной комнатке, как она сбежала от меня.

Глория примостилась на краю стола и обняла руками колени. Она слушала меня внимательно, ни разу не перебив.

— И ты ей только что позвонил?

— Да, но дальше секретарши не пробился.

— Ты плохо пытался.

— Ничего подобного. Я оставил послание. Разве этого мало?

— Послание? Господи помилуй! Когда ты, наконец, уразумеешь, что девушкам ни к чему какие-то послания? Им нужно нечто более осязаемое. Ну, ладно, черт с тобой. Ты должен послать ей цветы. Пусть утром ей принесут от тебя корзинку белых фиалок.

— Вот как? Ты считаешь, что так будет лучше? Я не согласен. Она еще вообразит, что я к ней неравнодушен, тогда вообще будет кошмар.

— Господи, да что с тобой происходит, Чед? — спросила Глория, глядя на меня. — Ты и в самом деле такой тупица или прикидываешься?

— Что за вздор ты опять несешь, дурья ты башка?

— Не такая уж дурья, мой дорогой. — Она потянулась за сигаретой и закурила. — Я знаю, на что могла бы потратить немного ее денежек. Я могла бы жить в роскошной квартире на Парк-авеню, куда ты бы приходил отдыхать и расслабляться после того, как завладеешь ее миллионами.

— Ты, верно, свихнулась? — спросил я, уставившись на нее.

— Представь, Чед, что ты женщина ее возраста, некрасивая, одинокая и никому не нужная, и вдруг появляется молодой, уверенный красавец-мужчина с обаятельными манерами голливудского героя, который к ней неравнодушен. Она же влюбится без памяти! Сыграй по-умному, дорогой, слушайся меня, и через месяц она станет твоей женой.

— Моей женой! — завопил я. — Да я бы охотнее женился на крокодиле! Нет, ни за что на свете! Подумать только, что эта высушенная, сварливая мартышка будет со мной до конца жизни! Ты просто спятила!

Глория спокойно смотрела мне в глаза.

— А ты представь, что до конца жизни рядом с тобой будут семьдесят миллионов долларов, — тихо сказала она. — Представил?

Я начал было говорить, но осекся.