Ловушка памяти

Маркус встал с пропитанной по́том постели и пошаркал по шершавому полу – лак с него местами сошел. Он давно хотел покрасить здесь все, но почему-то так этого и не сделал. Нужно бы попросить управляющего домом… жаль, Маркус не знал, кто у них управляющий, но каждый день обещал себе узнать это.

Он переехал в эту квартиру через год после смерти жены. Соседи здесь оказались нешумные, Хейз не был с ними особо знаком. Лишь иногда видел их в общем коридоре; они здоровались и кивали, и Маркус кивал им в ответ. Он знал лишь женщину снизу – она работала медсестрой в одной из местных больниц – и мужчину за стенкой; к нему вроде бы недавно приезжала жена, но Маркус ее не видел, только слышал, как они ругались. Еще была миссис Хелен Нотбек, у нее имелись какие-то проблемы с сыном. По ее рассказам Маркус сделал вывод, что парень – наркоман, но не стал расстраивать несчастную женщину. Она сама это знала, но не хотела признавать.

Маркус надел домашние тапки и вышел в подъезд. Глянул на придверный коврик – газету опять украли. В этом доме их постоянно крали; черт знает кому они здесь были нужны…

Он посмотрел вперед – и на миг перестал дышать. Горло сдавило будто тисками, на глаза нашла пелена.

Дверь в квартире напротив была приоткрыта. Как и тогда, как и в тот чертов день. Маркус опять вспомнил Кэтрин, эти тонкие белые руки, эту кровь на ее волосах… Нет, это другой дом. Он сделал шаг вперед – чужая квартира, из нее не пахло ванилью, и в ней не было его жены. Ее не было больше нигде. Маркус медленно пересекал площадку, останавливаясь после каждого шага, будто было в ней не пять метров, а пять футбольных полей. Он даже не знал, кто там жил. Никогда никого не видел.

– Эй! – крикнул Хейз.

Никто не ответил.

– У вас дверь открыта…

Тишина.

Может, квартиру только что сняли и у людей переезд? Да, наверное, так и было. Маркус стоял на площадке, прислушиваясь к звукам из-за подъездной двери, ожидая каких-нибудь грузчиков или хозяина с коробками барахла… Никто не появился ни через минуту, ни через пять.

Хейз подошел к открытой квартире и толкнул дверь ногой. Дверь скрипнула и ударилась о стену. На полу у дивана, раскинув руки, лежала женщина лет тридцати, может, моложе. Маркус окинул взглядом обстановку: ни следов взлома, ни борьбы. Он прошел вдоль свежевыкрашенных стен – ремонт был недавно, запах краски так и лез в нос. Хотел облокотиться на диван, но чуть не упал, еле устояв на ногах; руки его опять задрожали, как и ноги, как и все тело.

* * *

– Да, на вид тридцать лет или около того, – кричал в телефон Хейз, – следов насилия нет… я не знаю, Крис, откуда мне знать… Да, она точно мертва, приезжай с нарядом полиции.

Маркус был уже у себя. Выслушав от брата что-то невнятное, он нажал на отбой. Иногда Кристофер задавал слишком много вопросов, чем изрядно его бесил.

Еще раз посмотрел на соседскую дверь. Холод прошиб до костей. Хейз обернулся к окну – кучный снег покрывал зеленые листья, заслоняя весь парк и деревья, заслоняя всю эту жизнь. Этого не может быть… Маркус зажмурился, сжал до боли виски. Он не хотел возвращаться в тот день, он с трудом выбирался оттуда.

Глянул на свои дрожащие ноги, на белые, в венах, ступни; они замерзли и посинели, его засыпа́ло снегом, как и весь пол, откуда-то сверху, с потолка…

Пахло вечером и туманом.

– Нет, я туда не вернусь… – Он схватился за голову. – Сейчас не тот день, не тот. – Посмотрел на босые ноги. – И снега здесь нет. Летом его не бывает, не бывает…

Холод постепенно отступал, сменяясь летним теплом, Маркус уже чувствовал свои ноги, пол нагревался июльским солнцем, молодая листва билась в окно…

Сейчас приедет Крис и разберется со всем. Хейз открыл глаза – все тот же пол, и он все тот же, здесь и сейчас. Посмотрел на ладони – проклятый тремор… Он сдал оружие через месяц после убийства Кейт; руки его постоянно тряслись. Эта дрожь то проходила, то опять возвращалась. Маркус решил уйти из участка, какое-то время пробыл в санатории, а потом переехал сюда, в этот самый дом.

Как же долго едет наряд!

Маркус не мог подойти к этой женщине. Да и зачем было подходить, он и так ее отчетливо помнил, ее мертвое тело, молодое лицо, светлые волосы, спадавшие на лоб, раскинутые на полу руки…

Попытался успокоить дыхание. Вдруг дверь на площадке захлопнулась.

Неужели Крис уже здесь?

Хейз вышел в подъезд – никого. Но дверь точно оставалась открытой после того, как он вышел. Может, ее захлопнуло ветром… На лестнице раздавались шаги.

– Кто здесь? – крикнул он в пролет. – Эй, стой! – Сбежал по ступеням.

Молодой человек в рабочем комбинезоне и с малярной краской в руках остановился и обернулся на Хейза.

– Вы откуда? – Тот схватил парня и прижал его к стенке.

– Из рабочей бригады… – В другой руке маляр держал длинный валик.

– Вы видели труп?

– Какой? – испугался рабочий.

– В девятой квартире.

– В девятой?.. – Он выдохнул. – Я там не был, я с этажа выше.

– Я прошу вас остаться. – Маркус схватил его за руку.

– Мне работать нужно, – вырвался тот.

– Эй, – голос Криса внизу, – что-то случилось?

– Мне надо работать, – взмолился рабочий.

– Отпусти человека, Марк.