Ловушка памяти

Стоп. Он ведь еще и не потребовал никаких денег. Может, ему вовсе не деньги нужны? А что?

Надо восстановить события вчерашнего вечера, во что бы то ни стало восстановить. Я должна вспомнить все, до мельчайших подробностей!

Утром я проснулась… мучилась похмельем… После известных терапевтических процедур похмелье уступило место воспоминаниям… я отправилась в бар заливать тоску…

Когда он возник, этот парень? Начинала пить я в полном одиночестве. Значит, подсел, когда я была уже совсем хороша? Или, наоборот, я к нему подсела?

Он настаивал не мешать напитков. С того момента, как он появился, я пила «Арарат», только «Арарат» и ничего больше. Это я очень хорошо помню.

Что еще я помню хорошо?

Мы ехали в какой-то машине, я пила все тот же коньяк и рассказывала.

А он, получается, записывал.

Куда мы ехали, черт возьми? Неужели к Марине? Зачем он записывал разговор? Предполагал, что я ее убью? Записывал мой пьяный бред, вез к Марининому дому и думал, что я ее убью и можно будет меня шантажировать?

В таком случае, он тоже преступник, как и я. Он не пойдет в милицию, бояться мне нечего.

Он может и не ходить, послать пленку и свои доказательства по почте. Интересно, какие именно доказательства? Не заснял же он на пленку то, как я…

Нож! Орудие убийства! Нож с ручкой под слоновую кость с моими отпечатками пальцев – вот какое у него доказательство. Может быть, я, когда… все совершила, вернулась к нему в машину и рассказала, а в руке у меня был нож…

Нож я помню! Да-да, теперь я вспомнила его отчетливо – столовый Маринин нож с ручкой под слоновую кость. Я держала его вчера, сжимала в руке… Я помню ощущение: сначала ручка была холодной, но очень быстро нагрелась.

Я только не помню, как он в руке моей оказался. Пошла на кухню, взяла нож… Так, что ли?

Нет, ничего не получится! Надо начать сначала.

Мы с тем парнем подъехали к дому Марины… Я, правда, совершенно такого не помню, но примем за факт, что подъехали. В руке у меня была бутылка коньяка «Арарат». Я поднялась на Маринин этаж, открыла своим ключом дверь. Или позвонила, и открыла мне Марина. А дальше? Наверное, разговаривали. «Здравствуй, Маришка, давно не виделись, как у тебя дела?» – «Привет, привет, куда ты пропала, я звонила, звонила, начала беспокоиться, дома тебя тоже застать не могла, ну проходи, проходи, что там у тебя, коньяк?» – «Коньяк, надо вспрыснуть событие, мальчик здоров?» – «Да, все хорошо, но пока он в роддоме, заходи, чего же ты на пороге, вешай пиджак. Рюмки, пепельница, ты, как всегда, апельсином?» – «Ты же знаешь мои привычки, сиди, я сама схожу на кухню, принесу нож, чтобы почистить». – «Возьми тот, большой, с ручкой из слоновьей кости, он самый острый и крепкий, им можно резать не то что апельсинную кожу, им, знаешь ли, вполне человека можно зарезать, он над раковиной, в сушке, нашла?» – «Нашла, спасибо, а ты уже разлила?» – «Чего же тянуть?» – «Правильно, тянуть нечего, я для того и приехала, ну, за тебя?»

Холодная ручка ножа нагрелась. В какой момент? Наверное, после второго тоста – за малыша.

Стоп. Почему Марина оказалась в спальне, если мы пили коньяк в большой комнате?

Очевидно, все было не так.

Мы выпили за малыша. Марина вышла за чем-то в спальню, а я – за ней. Сжимая ручку ножа под слоновую кость. Возле кровати она обернулась и удивилась, зачем я с ножом. И тогда я ее…

Нет, этого быть не может! Так убить я ее не могла. Начнем снова.

Мы, наверное, поссорились. Пили коньяк, а потом поссорились. Я хотела ударить ее, как тогда, в тот день, когда вызвала «Скорую»… Марина бросилась в спальню, там я ее и настигла, сжимая ручку ножа под слоно…

Ничего этого я не помню! Попробуем еще раз.

Я приехала к Марине – одна или вместе с тем парнем. Повесила пиджак от костюма в прихожей. Мы с сестрой пили коньяк – вдвоем, рюмок ведь только две. Кстати, а парень-то куда делся? Ладно, про него потом подумаю. Я закусывала апельсином и дымила, как паровоз. А потом? Что было потом?

Потом я ее зарезала.

Мне нужен толчок, чтобы вспомнить. Купить бутылку «Арарата», в том баре, в котором я была вчера? Выпить немного, взять такси и поехать к Марине? Расположиться за столиком в гостиной, почистить апельсин…

Не выйдет! Нет ножа с ручкой под слоновую кость, он стал уликой против меня и находится в надежных руках шантажиста.

Вчерашний бар располагался недалеко от моего дома. По-моему, это был «Альбатрос». Нож стал уликой, но бар-то никуда не делся, и коньяк мне сейчас совсем не помешает. Поставить машину на платную стоянку – и вперед, восстанавливать события…

* * *

В баре я просидела до самого вечера, но выпила немного, даже почти не опьянела. Я мучительно пыталась вспомнить. Телефон, чтобы не мешал, отключила. Впрочем, я не потому его отключила – я надеялась, глупо, нелогично надеялась, что вчерашний мой исповедник, сегодняшний шантажист, не дозвонившись, явится в бар. Вряд ли, конечно, он стал бы так рисковать, но я все равно надеялась.