Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все

Позже Смит переехала в Лос-Анджелес, где стала работать рецензентом сценариев для небольшой голливудской кинокомпании. Однажды ей пришла рукопись Карен Маккаллы, начинающей сценаристки из Денвера. Они переписывались несколько месяцев, после чего наконец встретились в лос-анджелесском баре в 1996 году. В тот же вечер они набросали на салфетках свой первый совместный проект – триллер о разгневанных женщинах, которые голыми руками убивают «морских котиков». Скоро должен был выйти триллер «Долгий поцелуй на ночь» с Джиной Дэвис, и Смит с Маккаллой «планировали подхватить тему боевиков с клевыми засранками», по выражению Смит. Но «Долгий поцелуй» провалился, и «сценарием никто не заинтересовался. Так что мы решили написать что-нибудь в своем любимом жанре – про подростков».

Взяв за образец переделку «Эммы» Джейн Остин в «Бестолковых», Смит и Маккалла придумали перенести в современность «Укрощение строптивой» – историю, написанную Шекспиром в XVI веке, о независимой молодой женщине, которую перевоспитывает ухажер; и сделать из пьесы мелодраму про школьников. В их версии укротителем стал загадочный бунтарь Патрик, а строптивой – Кэт, которая учится в выпускном классе, считает себя выше всего этого и не позволяет своей популярной младшей сестре ходить на свидания, пока сама она не начнет. Другой ученик подкупает Патрика, чтобы он влюбил в себя Кэт, и так же, как в подростковых интригах «Это все она» и «Жестоких игр», несовместимые герои «Десяти причин» в конце окажутся вместе.

В сценарии Смит и Маккаллы «Укрощение строптивой» было переделано под их собственный опыт. Заглавное стихотворение с перечислением многочисленных прегрешений Патрика, которое Кэт читает вслух, основано на дневнике Маккаллы, который она вела в старших классах: там была запись, где она в подробностях описала недостатки своего молодого человека. «Были пункты типа „всегда считает себя правым“ и „не слушает чужого мнения“», – рассказывает Маккалла. Смит, которая давно интересовалась женскими исследованиями, придала Кэт настрой пригородной riot grrrl и наградила любовью к женским панк-группам Raincoats и Bikini Kill. Как говорит Смит, в фильме «смешивались похабный юмор и дух панк-феминизма».

Законченный сценарий «Десяти причин» прошел через несколько рук, прежде чем оказался у Сета Джерета – тот недавно начал работать сценарным агентом, используя собственную квартиру в Голливуде в качестве офиса. Джерет и сам извлек выгоду из сценарного бума девяностых: недавно он продал сценарий, который станет драмой о подпольных казино «Шулера» с Мэттом Дэймоном и Эдвардом Нортоном. «Рынок был очень здоровый, – говорит Джерет. – Некоторые сценарии пользовались такой славой, что менеджеры брали их друг у друга почитать просто ради удовольствия».

«Десятью причинами» особенно интересовалась студия Touchstone Pictures – отделение Walt Disney, сосредоточенное в основном на взрослых темах, которое пропустило расцвет молодежного кино. Touchstone договорились о праве покупки «Десяти причин», и Смит с Маккаллой сели переписывать сценарий, исполняя одно из главных требований студии. «Нам сказали, что Кэт слишком сердитая, так что ее нужно лишить матери, чтобы эта злость имела объяснение, – говорит Смит. – А просто хмурой феминисткой она, блин, не могла быть. Типичное для Disney замечание: уберите маму». Но даже с учетом этой поправки Кэт разрешили быть более разъяренной – а также свободной и самостоятельной в своей свободе, – чем многим из героинь большого экрана в ту эпоху, и даже сделать несколько колких выпадов в адрес патриархата. «Я так понимаю, что в нашем обществе быть мужчиной и мудаком достаточно, чтобы заслужить наше внимание», – говорит она в «Десяти причинах».

Disney и продюсеры быстро собрали команду молодых актеров. Роль Кэт предстояло исполнить 17-летней нью-йоркской актрисе Джулии Стайлз, которая снималась в сериалах «Писатель-призрак» и «Надежда Чикаго». А роль Патрика ушла к 18-летнему уроженцу Перта Хиту Леджеру, сыгравшему в нескольких австралийских мыльных операх. Когда Леджер был утвержден, Смит и Маккалле поручили переписать некоторые из его реплик, чтобы приспособить текст к австралийскому акценту актера. «Мы собирались выпить кофе, но в конце концов оказались в баре на Сансет-стрип, – рассказывает Маккалла. – Никто не спрашивал у него документы. У меня совсем не было ощущения, что я тусуюсь с тинейджером».