Лука, или Темное бессмертие

– Это ваш аппарат?

Директор рассмотрел снимки с самым пристальным вниманием. Его лицо героя-любовника стало еще значительнее.

– Да, похоже на то. По форме это предпоследняя модель, поступавшая на реализацию до февраля 2016-го. А что случилось?

– Он сгорел во вторник в теле человека, который пришел умереть перед штаб-квартирой парижской судебной полиции. Человек скончался на месте, а судмедэксперт извлек из его груди то, что вы видите перед собой, – аппарат, вышедший с вашего предприятия. И чтобы предупредить вас, сразу скажу: к несчастью, речь не идет ни о случайности, ни о какой-либо поломке, мсье Ван ден Бюш. Жертве поступали угрозы, и человек осознавал, что в 17:02 в его груди может сработать бомба.

– Но… это невозможно…

– Однако со всей очевидностью так оно и есть. И я здесь, чтобы разобраться.

Ван ден Бюш утратил значительную долю своей представительности. Его лицо осело, как песочный куличик, омытый волной. Он отклонился немного в сторону, проверяя, хорошо ли прикрыта дверь за спиной Люси, и помолчал.

– Простите, но это… ужасно. Вы говорите, штаб-квартира парижской полиции… Это каким-либо образом связано с тем, что рассказывают по радио? Мужчина и женщина, запертые в трубе? А еще говорили о человеке, который вроде бы умер перед зданием полиции.

– Он и есть.

Для директора это оказалось ударом.

– Я очень сожалею. Таких новостей не ждешь, особенно потому, что с нашими кардиостимуляторами[62] никогда не бывало столь серьезных проблем. Поднимаясь сюда, вы могли заметить, что мы просто одержимы безопасностью и надежностью. Кардиостимулятор должен функционировать без малейших проблем в продолжение всего времени работы его батареи, то есть около семи лет. Из сотен тысяч единиц продукции, выпускаемой нашими заводами, только с тридцатью двумя возникли проблемы и…

– Можете добавить к вашей статистике еще и этот.

Она протянула ему снимок. Директор рассмотрел цифры, восстановленные после разрушения:

– Если бы вы мне дали полный серийный номер, я смог бы направить вас к нужному врачу и в нужную больницу, и там по его медицинской карте вы смогли бы выяснить личность пациента. Но сейчас… К сожалению, большинство наших серийных номеров начинаются с этих четырех цифр. Важны как раз следующие. У вас нет никаких данных о… о жертве?

– Лет пятидесяти, некий мсье Г… Он работал в области искусственного интеллекта или технологий. Сожалею, но это все, чем мы располагаем, не считая фотографии трупа.

– Это мне не поможет. Вы же понимаете, мы не знаем ни профессий, ни лиц всех, кто использует кардиостимуляторы. Наш завод выпускает тысячу пятьсот аппаратов в день, причем ежегодно только во Франции пациентам с сердечной недостаточностью устанавливают более двенадцати тысяч кардиостимуляторов «Cardiotex».

Двенадцать тысяч в год… Цифра звучит как астрономическая. А Люси даже не знает, относится ли «Г» к имени или к фамилии жертвы. Она сразу поняла, что здесь ничего не светит и бесполезно просить список больниц или кардиологов. Все равно что искать иголку в стоге сена.

– Расскажите мне, что, по вашему мнению, могло произойти? Как кардиостимулятор мог превратиться в оружие?

– Большая часть существующих на рынке приборов подключены к сети, как ваши часы, которые сообщат вам, что вы должны пробежать еще километр, или холодильник, способный заказать вместо вас йогурты, когда они в нем заканчиваются. Наши аппараты на определенной радиочастоте поддерживают связь со стационарной базой, размещенной у пациента, чтобы передавать закодированную информацию практически в реальном времени от пациента в информационную систему, а значит, кардиологу. Таким образом врач может быстро заметить возможные проблемы с сердцем, сравнить с базой данных носителей наших кардиостимуляторов и среагировать оптимальным образом, – это и называют сверхперсонализированной медициной. Но как и большинство подсоединенных объектов, кардиостимуляторы могут стать мишенью киберпиратства. Вы слышали о проблеме с Диком Чейни в 2013 году?

Решив сблефовать, Люси отрицательно покачала головой. Даже кардиостимулятор подключен к сети и подпитывает бесконечное облако данных, называемое Big Data. Остался ли еще тайный сад, который мы оберегаем от ненасытной пасти машин?