Лукоморские царства

— Я больше замучилась от возвращения. Как в пробку автомобильную попала. — устало ответила Катерина. Обратно они ехали несколько часов, в окружении дружины, среди толп народа, ликующих от того, что кто-то встретился с родными, кто-то может вернуться домой, а кто-то получил реальную надежду. Но, все эти люди норовили что-то ей сказать, коснуться хоть края сарафана, хоть башмачка, кидались под копыта коня. Хорошо, что ехала не одна, и Волк прикрывал от особенно настойчивых, и придерживал, когда она уже сползала с седла от усталости. — Нет, есть не хочу, совсем… И пить не хочу, ничего не хочу. — перед глазами вспыхивали разноцветные круги и яркие искры, а в ушах, не умолкая, гудели голоса. Она помотала головой на все предложения Баюна.

— Всё, тогда спать! — Волк-Бранко сгреб её вместе с медвежьей шкурой, и отнес в её комнату. И плотно закрыл дверь, вернувшись в горницу. — Замучали совсем девочку. Лучше бы всё-таки боем прорываться, по-моему.

— Ещё напугали бы её. — Кот обдумал и такую возможность. — Да что ж они всю ночь орать так будут? — вокруг не стихало ликование. — Ладно, будем надеяться, что они угомонятся потом.

Следующим утром от царя доставили торжественное приглашение для сказочницы, Баюна и сопровождающих лиц на царский прием.

— Катерина, а какие там ещё Жаруся тебе наряды в перышко вложила? — громко поинтересовался Кот, так чтобы Катя в соседней комнате его услышала. — Нам надо в меру богатое, но торжественное! — он жевал рыбку, и чуть не подавился, увидев вошедшую Катерину в роскошном светло-зеленом опашне, затканном серебряными травами. Широкие рукава белоснежной рубахи, видневшиеся в длинных прорезях рукавов опашня, были вышиты зеленым шелком. На голове венчик, тоже как будто с луговым разнотравьем, украшенный жемчугом и лалами. Воротник-ожерелье переливается голубыми, зелеными, золотистыми прозрачными драгоценными камнями.

— Сойдет? — Катя немного крутанулась на месте, широченный подол раскрылся как будто зашелестела трава под ветром.

— Ой, слов нет. — Баюн помахал лапой, выражая восторг. — Корзно сюда длинное надо. Голубое с серебром. Как войдешь в престольный покой, фибулу отстегнёшь, корзно Волк поймает! Нам нужен эффектный выход!

Катя коснулась перышка. На плече возникла фибула с эмалевыми незабудками на зеленом, а из под неё выткался длинный плащ-корзно, укрывший Катю до пят.

— Вот, вот это я понимаю. А то давеча мне царица предлагала для тебя платье подарить. Ффеее, я чуть сдержался. Ты и сейчас богаче их раз в сорок, если не больше! А, ещё добавь зарукавья к ожерелью! — Кот одобрительно кивал, глядя на богато украшенные зарукавья, такие же как ожерелье, возникшие на запястьях и дошедшие почти до локтя.

— Во…, тьфу, Бранко. Теперь ты как-нибудь преобразись, не позорься. — Кот обратил строгий взор на друга, намертво замолчавшего при виде Катерины. — Мне тебя пнуть что ли? Очнись! Да, она у нас очень красивая! Соответствуй, телохранитель, тем более, что работы у тебя сейчас прибавится. Степан! Да где тебя носит! — вдруг заорал Баюн так, что Волк отшатнулся и начал трясти головой, а из своей комнаты вылетел босой Степан с одним сапогом в руке.

— Че? Ооо! Блин! — и уставился на Катерину.

— Ещё один замер! Перо свое задействуй! Мы приглашены на торжественный царский прием! — Кот обошел вокруг Степана. — Синий камзол, штаны не забудь, а то опозоришься, и шапку с опушкой тоже, а то младший царевич со своей шапкой достал уже! Кичится! — пояснил Кот. И раздав распоряжения, порадовавшись про себя тому, что он всё равно самый красивый и без всяких ухищрений и одеваний, пошел предупредить их коней.

Катя ехала на Воронке и недоумевала, вроде и идти-то всего ничего, но нет, прилично только верхом.

— Не спорь! Тем более, что если народ опять начнет ликовать, лучше быть повыше, чтобы тебя не затоптали ненароком. — на ухо ей сказал Волк. Тьфу, Бранко.

— Ты что, у Баюна научился мысли подслушивать? — подозрительно покосилась на него Катя, закутанная в корзно от горла до носов башмачков.

— Нет, я как Баюн не умею, просто сам бы так и думал. — улыбнулся ей Бранко.

— И то ладно. — порадовалась Катерина.

Войдя в престольный покой, она отстегнула фибулу, корзно, упавшее с плеч, как и договаривались, поймал Бранко и Катя очень спокойно шагнула по проходу мимо ошарашенных приближенных, бояр, боярынь, и прочих присутствующих на приеме. Царь удивился, у царицы брови поползли вверх, образ странноватой, скромно одетой, робкой девочки, послушной исполнительницы приказов Баюна, таял на глазах. Такую уже было неловко отправить на женскую половину, рукодельничать с девицами, пока умные мужчины решают с Баюном, куда её послать. Вон, идет спокойно, и наплевать ей на шепот, взгляды, удивление. Дошла, легко поклонилась, просто приветствие, ничего более. А после обмена любезностями, на вопрос царя, чем они могу её наградить, ответила спокойно и громко:

— Царь Василий я прошу разрешить мне самой решать, когда и куда я отправлюсь, для того, чтобы прогнать туман. Я пришла сюда именно за этим!