Лукоморские царства

— Волк, а мы ещё тут остаемся? Не знаешь? — Катя задумчиво проводила рукой по древесным узорам подоконника.

— А ты как хочешь? — Волк положил передние лапы на то место, где сидел Баюн и выглянул в окно.

— Да уже как-то по дому соскучилась! — Катерина задумчиво смотрела на летящих по небу птиц, отправляющихся на юг. — А ты не знаешь, лебеди-то улетают?

— Смотря какие. Ягусины — нет. Там на озере ключи бьют, есть незамерзающие места. Яга их кормит. Ругается, правда, на половину Лукоморья слышно!

— Хорошо! А то я за Гуслика волновалась. Этот чудик точно никуда не долетит! А спросить у него неловко. Ещё обидится.

За дверью раздался скребущий звук, она раскрылась, и на пороге появился заботливый Баюн, волокущий огромную перину. Он помахал лапой, кровать встряхнулась, и перина скользнула под простыню. — Вот, теперь уютнее будет! Да, а где Степан?

— Бегает! — флегматично ответил Волк.

— Что, под дождем??? — Баюн даже вздрогнул от омерзения. И Катерина вспомнила, как он сам первый раз появился у них на даче. Мокрый был, как будто искупался!

— Да, он мужчина, ему положено! — Волк даже голову не повернул.

— Так он человеческий мужчина, а не волчий, да ещё и молодой такой, мальчик, можно сказать. Простудится ещё! — Кот осуждающе смотрел на безмятежного Волка. И как в воду глядел!

Степан явился уставший, мокрый и замерзший. В кроссовках чавкала вода, с волос текло.

— Чего-то я того… — начал он простуженным голосом.

— Не того, а в баню иди. — Волк махнул лапой. Но, действительно измученный Степан, добравшись до кровати, и кое-как содрав с себя мокрую одежду, рухнул туда, и уснул, завернувшись в одеяло, а когда проснулся, то понял, что простыл капитально.

— Степ, ужинать! — Катерина стукнула в дверь. Но, услышав невнятное бормотание, которое сообщало, что ничего он не хочет и оставьте его все в покое, решительно сказала: — Ещё чего! В покое его оставьте!! Если не одет, или укройся, или оденься, я через минуту приду!

А сама отправилась сообщить о том, что Степан говорит как простуженный слон и упрямится примерно так же.

— Вот! Вот я же говорил некоторым, которые никого не слушают! — Баюн осуждающе косился на Волка.

— А я ему говорил, что бы он в баню сходил! — отрезал непреклонный Волк.

Катерина попросила у скатерти большую чашку горячего чая с малиной. И пока они препирались, понесла её Степану. Тот почти полностью скрылся под одеялом, но, увидев Катерину и злобно сверкая оттуда глазами, засипел, что ничего он не хочет и ничего ему не надо!

— Угу, ясное дело, что ничего тебе не надо, только вот чай выпей! А то очень плохо слышно, чего ты там хрипишь! — Катерина почти насильно вручила ему чашку.

— Спасибо, и вали отсюда! — любезно поблагодарил её Степан. Уже немного более внятно. Приподнялся на локте и принял чашку.

— Размечтался, ага, счас! — Катерина собрала совершенно мокрую одежду, которая валялась в полном беспорядке на полу, и полностью игнорируя невнятные Степановы возражения, положила её на послушный и исполнительный стул, тут же поспешивший сушить то, что ему передали. Пряжку-перышко, снятую со спортивной куртки, в которой Степан бегал, вручила владельцу. — Пристегнешь потом.

Степан, громко прихлебывая чай, мрачно косился на деловитую девчонку из-под одеяла.

— Может тебе живой воды каплю дать? — Катерина смотрела в окно, на дождь.

— Нет уж! Меня тогда Волк сразу на вечернюю пробежку пошлет! А так я хоть передохну. — Степан устал от постоянных тренировок, хотя и понимал, что сейчас он стал гораздо более ловким и сильным.

— Ладно, ладно. Могу понять — Катерина рассмеялась. И все-таки решилась. — Слушай, давно хотела тебя попросить. Ты не мог бы со мной английским позаниматься? — и глядя на отражение оживившегося Степана, в оконном стекле, потихоньку усмехнулась. — Вот что делает с человеком возможность поучить ближнего своего! Хотя, скорее помучить! — подумала она. — Пожалею я, конечно. Он будет примерно так же невыносим, как и Волк с ним самим на тренировках, но надо же как-то настроение ему повысить, да и мне лишняя практика не помешает!

Тут Катерина была права полностью! Даже простуда отступила перед желанием поучить Катерину и почувствовать свою значимость.

— Смотри не лопни от важности! — хихикнула Жаруся, задевая макушку Степана сияющим крылом.

Катя уныло бубнила английские слова, которые строгий и бескомпромиссный Степан у неё должен был вечером проверять! — Вот дернуло меня! Благородство наказуемо! — она мрачно смотрела на длиннющий столбик слов. — Ведь издевается, точно! — заткнула уши, чтобы не слышать, как самого Степана Волк, в свою очередь, гонял по оружейной, разучивая противодействие удару щитом, и погрузилась в дебри английского.

Баюн, усмехаясь, посматривал на Катерину. — Эх, а мальчик-то наш вредина, оказывается! Радость моя, тебе помочь?

— А как тут поможешь? — Катя тоскливо уткнулась в перечень слов.