Луковые кольца в сахарном сиропе

— Сейчас накрою на стол. Есть тушеная капуста, пирожки, компот из сухофруктов. Я помню, ты его всегда любила, — отец принялся суетиться на кухне, открыл холодильник, поставил чайник, снял тряпочку с тазика, закрывающую остывшие пирожки.

— Уже не люблю. Его подают на поминках. Я совсем не голодна. Сядь, пожалуйста. Мне нужно успеть на обратную электричку.

Отец вернул тряпочку на место, выдвинул деревянную табуретку из-под стола и сел. Его волнение выдавал тремор рук и трясущаяся нижняя губа.

— Даже не знаю, с чего начать. Мы с тобой последний раз созванивались, когда умер Олег. Ты так и не приехал на похороны.

— Прости, дочка. Ты же знаешь, как я относился к этому подлецу.

— Он умер, не говори так, пожалуйста.

— И слава Богу, прости, Господи, — он перекрестился. — Я отдал ему прекрасный цветок, а он сорвал его и втоптал в землю. Как я должен был с этим смириться? Но это же не тоска по мужу довела тебя до такого состояния? Ты на себя не похожа.

— Нет. За последние месяцы произошло много всего, и я не знаю, как выпутаться. Мне очень нужна твоя помощь. Знаю, что между нами много обид, мы очень отдалились после смерти мамы, но я хочу исправить это, пока не поздно.

— Ты так и не смогла простить, что я сошелся с Тамаркой? Ну как мне, старику, коротать жизнь одному, здесь, в деревне? Сама пойми.

— Я понимаю, папа. И давно не злюсь, правда.

— Почему ты сказала, пока не поздно? Ира, ты больна чем-то?

— Выслушай, не перебивай. Ты все поймешь.

И Ирина рассказала отцу все, что с ней приключилось. Про то, как начала новую жизнь после смерти мужа, про долги, про встречу с Костей и свои страхи, про школьный конкурс и про смерть коллеги, про гибель ученика, страшную аварию, про увольнение из школы. И про самое главное — как на нее повесили бремя вины за все случившееся. Отец слушал и молчал, лишь изредка покачивая головой. Закончив рассказ, она заметила, как он тихо плачет.

— Дочка, что же твориться в нашем мире? — он снял полотенце с пирожков и громко в него высморкался. — Нужно было вам с Машенькой возвращаться домой, сюда. У нас хорошая школа, хоть и маленькая. Тебя бы взяли с удовольствием. Я бы вам выделил твою бывшую комнату. И ребятишки в деревне еще остались.

— Мне очень страшно, папа. У меня всё болит. Такое впечатление, будто разом сломали все кости. Я не выдерживаю. Стараюсь улыбаться, чтобы не пугать Машу. Но чувствую — скоро снова что-нибудь случится. Будто нет этим бедам конца и края.

— Но кто посмел сотворить с тобой такое? Ты думаешь, здесь кто-то замешан?

— Я не знаю. Костю попытались убить. Если все остальное может сойти за стечение обстоятельств, то это уже настоящее преступление.

— Но чем я могу тебе помочь? Я скопил немного деньжат, отдам тебе на адвоката.

— Я приехала не за этим. Если меня посадят в тюрьму — позаботься о нашей Машеньке.

Глава 29

Машу разбудил Рик. Пес встал на задние лапы и принялся царапать хозяйке ноги.

— Уйди, — она попыталась его оттолкнуть, но промахнулась.

Ее движение вдохновило Рика, отчего он начал орудовать лапами еще быстрее.

Маша накрылась одеялом, но сон пропал. Ирины рядом не оказалось, зато на подушке лежала записка — «Уехала к Косте в больницу. Сделайте на завтрак бутерброды, приготовить ничего не успела».

Маша сунула листок под подушку и села.

— Вот в чем дело? Мама с тобой не погуляла?

Пес завилял хвостом.

— Мог бы и Витю разбудить, раз такой умный! Или он дверь от тебя закрыл?

Маша встала с кровати и потянулась. Прислушалась — в доме стояла тишина. Значит Витя еще спит. Сняла пижаму, переоделась в домашний костюм и вышла из комнаты.

Дверь в ее спальню и правда оказалась закрытой.

— Пошли, — она позвала Рика гулять.

После смерти Артема Маша практически не выходила за калитку собственного двора, если не считать визит в полицейский участок, от воспоминания о котором становилось не по себе. Рик теперь отлично управлялся со своими делами в саду. После того, как Ирину уволили с работы несколько дней назад, все надежды на будущее пошатнулись. Но самое ужасное — Константин никак не приходил в себя. Его состояние по-прежнему оставалось тяжелым, а врачи никаких конкретных прогнозов не давали. Если он не выкарабкается — их семью ждет самая страшная беда. Маша не знала, как еще поддержать мать и какие слова сказать в утешение. Ей было больно смотреть, как самый родной и близкий человек катится в пропасть. Ирина похудела и осунулась, ее глаза потухли от слез и проблем, она перестала улыбаться, смеяться и готовить. Маша уже не маленькая, чтобы все понять, но еще и не взрослая, чтобы помочь.

Присутствие Вити в их доме действительно стало облегчением. В одиночку Маша бы просто не справилась. Он отвлекал ее играми и разговорами, говорил слова поддержки тогда, когда они особенно требовались и, самое важное, умел выслушать и подбодрить.