Луна команчей

Когда Мэгги увидела шесть долларов на своем столе, что-то шевельнулось в ее душе, что-то смешалось. Она поняла, что недалек тот час, когда Вудро признает, что он живет с ней. С другой стороны, она всегда сама заботилась о себе. Она мечтала о мужчине, который женился бы на ней и захотел бы стать опорой для нее, и все же она не могла убедить себя, что Вудро действительно хочет стать опорой для нее. Он просто понимал, что является должником. Именно его совесть, а не его сердце, понуждала его оставлять шесть долларов на ее столе каждый месяц.

Иногда Мэгги не брала деньги, оставленные на столе, день или два. Когда она глядела на них, ее настроение то улучшалось, то ухудшалось. Они приносили ей чувство, что она возлагает надежды на мужчину, который, хотя и заботится о ней, но не имеет истинного желания удержать ее надолго, а тем более жениться на ней и признать их ребенка.

Однако Вудро Колл, с его ночными отлучками и шестью долларами в месяц, которые пунктуально оставлял, все же был лучшим выбором, чем та жизнь, которая была у Мэгги или, вероятно, будет, в этом месте. Иногда она чувствовала себя настолько сломленной, что готова была отказаться от идеи добиться респектабельности. Она могла остаться просто шлюхой, шлюхой и никем более, до самой старости. Даже если бы она время от времени принимала несколько клиентов, то могла бы добиться гораздо большего, чем шесть долларов в месяц.

22

Они добрались вверх по Рио-Гранде почти до пересечения ее с великой военной тропой, когда им повстречался Некий Старец. Червь сразу потерял душевное равновесие, начал дрожать и бессвязно говорить, хотя Некий Старец просто сидел на корточках у маленького костра, тщательно удаляя иглы из большого дикобраза, которого он подстрелил.

Некий Старец, длинные седые волосы которого касались земли, когда он сидел на корточках, уделял большое внимание мертвому дикобразу. Он не хотел сломать ни одну из игл дикобраза. Одну за другой он выдергивал их и складывал на небольшую полосу оленьей кожи, которую развернул и положил на камень рядом со своим костром. Большой волк, который ходил с Неким Старцем, один раз взвыл, когда учуял Бизоньего Горба и Червя, и затрусил прочь вдоль русла реки.

Бизоний Горб почтительно остановился на значительном расстоянии. Некий Старец повернул на мгновение голову и посмотрел на них. Затем он вернулся к тщательному извлечению игл дикобраза.

— Мы не должны оставаться здесь, — сказал Червь дрожащим голосом. — Волк может войти в сон. Во сне это будет птица или женщина, с которой ты захочешь совокупиться. Но когда ты сделаешь это, волк выйдет из сна и разорвет тебе горло.

— Замолчи, — ответил Бизоний Горб. — Я не боюсь никакого волка. Если мы будем почтительны, Некий Старец может подарить нам несколько этих хороших игл.

— Нет, мы не можем взять иглы, — запротестовал Червь. — Некий Старец может заколдовать их. Они могут превратиться в скорпионов, пока ты будешь нести их. У Старца все не так, как это видится.

Бизоний Горб стал жалеть, что не отослал Червя домой после великого набега. Червь стал слишком нервным, чтобы быть хорошей компанией. Все, что он встречал во время их пути вверх по реке, казалось ему вредным. В устье реки, где вода была соленой, они поймали молодого аллигатора, который как-то попал не в те воды. Червь поднял большой шум по поводу аллигатора. Позже они нашли мертвого орла, и Червь также поднял большой шум вокруг него. Теперь они встретили Старца, и Червь испугался. Когда-то Червь был хорошим шаманом, но теперь, казалось, все пугало его или расстраивало.

— Некий Старец — это просто старик, — сказал Бизоний Горб. — Я несколько раз видел его, и он никогда не заколдовывал меня. Он, вероятно, нашел волка, когда тот был волчонком, и вырастил его, как мы растим собаку.

— Некий Старец теперь не воин, — добавил он, но Червь все еще не мог успокоиться.

— Он слишком стар, — продолжал спорить Червь. — Он принадлежит смерти, и приносит с собой смерть. Его дыхание — это дыхание смерти.

Бизоний Горб решил не обращать внимания на Червя. Если Червь не хочет погостить у Старца, то он может отправляться домой.

— Некий Старец не мертвец, — заметил он. — Он принадлежит реке, и он убил прекрасного дикобраза. Теперь на Льяно трудно найти дикобраза. Я хочу получить несколько игл для моих жен. Им всегда нравятся иглы дикобраза.