Луна команчей

Мгновение спустя Огастес увидел, что всадником был молодой Пи Ай Паркер. Это позабавило его, так как он знал, что Пи Ай ненавидел экспедиции, особенно одинокие экспедиции через большие пространства страны индейцев. Во время таких путешествий Пи Ай не мог успокоиться и заснуть из-за нервозности. Теперь Колл послал мальчишку за сотни миль от дома без напарника, кроме следопыта кикапу, который, как было известно, бродил где угодно по своим собственным делам в течение многих дней подряд.

Огастес ждал у своей лошади, пока всадник и пеший приближались к нему от реки. Ожидая, он достал два маленьких наконечника стрел из своего кармана и изучил их немного пристальней, но так и не смог определить их возраст.

-Ты ушел далеко, не знаю, почему, — сказал Знаменитая Обувь, когда подошел к Огастесу.

— Да ведь я просто искал стрелы, — ответил Огастес беспечно. — Что ты думаешь о них?

Знаменитая Обувь осторожно взял эти два наконечника и длительное время молча смотрел на них. Пи Ай подъехал и спешился. Он выглядел, на глаз Гаса, более изможденным, чем когда-либо.

— Привет, Пи. Как спалось в пути? — спросил он.

Пи Ай так рад был видеть капитана Маккрея, что не услышал вопроса. Он долго и крепко пожимал руку Гаса. По его натянутому лицу было ясно, что путешествие было напряжением.

— Я рад, что вы живой, капитан, — сказал Пи Ай. — Я правда рад, что вы живой.

Огастес был немного поражен эмоциями молодого человека. Поездка, должно быть, стала гораздо большим испытанием для него, чем он предполагал.

— Нет, я не мертв, — ответил ему Огастес. — Я просто поехал прочь, чтобы подумать несколько дней, и одно, о чем я хотел подумать, это то, что я жив.

— Почему вам надо было думать об этом, капитан? — спросил Пи.

— Ну, потому что люди умирают, — ответил Огастес. — Две мои жены умерли. Длинный Билл Коулмэн умер. Довольно многие люди, которые вместе со мной были рейнджерами, умерли. Трое из них умерли прямо на этом холме, на котором мы стоим. Джимми Уотсон мертв, ты же сам знал Джимми, и ты знал Длинного Билла. В тот день, когда мы нашли тебя сидящим у хранилища кукурузы, была вырезана группа фермеров и их семьи.

Пи Ай, в основном, помнил кукурузные зерна.

— Я был страшно голоден в тот день, — заметил Пи Ай. — То твердое зерно для меня имело приятный вкус.

Теперь, когда капитан Маккрей напомнил ему, Пи Ай действительно вспомнил, что в хижине, где он нашел рассыпанное зерно, лежало три трупа. Он помнит, что в телах торчали стрелы. Лучше всего он помнил то, как он три дня шел через леса, потерянный, настолько голодный, что пытался поедать кору с деревьев.

То, что он нашел зерно, походило на такое чудо, что он действительно не обратил внимания на тела в хижине.

— Я полагаю, что люди умирают везде, — сказал он, не зная, как реагировать на замечание капитана.

Огастес видел, что Пи Ай был опустошен, не так от долгого путешествия, как от нервного напряжения.

Он обернулся к Знаменитой Обуви, который все еще пристально разглядывал два наконечника стрел.

— Я дрался здесь с Бизоньим Горбом и несколькими его воинами, много лет назад, — сказал Гас. — Как ты думаешь, эти стрелы они выпустили тогда, или они действительно древнее?

Знаменитая Обувь вернул наконечники Огастесу.

— Они не изготовлены команчами, они изготовлены Древними Людьми, — ответил он.

Знаменитая Обувь бросился на холм, который Огастес только что покинул.

— Я тоже хочу найти несколько таких наконечников, — сказал он. — Древние Люди изготовили их.

— Можешь поискать, — ответил Гас. — Эти я хочу оставить у себя. Если они такие древние, то могут принести мне удачу.

— У тебя уже есть удача, — сказал ему Знаменитая Обувь, но не остановился, чтобы пояснить.

Он был слишком нетерпелив, желая найти наконечники, изготовленные Древними Людьми.

— Я полагаю, вы здесь для того, чтобы привести меня домой, это так, Пи? — спросил Огастес.

— Губернатор хочет видеть вас. Капитан Колл сказал мне, что очень хочет, — ответил Пи Ай.

Хотя Огастес знал, что ему надо помягче обращаться с молодым человеком, но, видя несколько торжественное поведение Пи Ая, не сумел удержаться, чтобы не подшутить над ним.

— Ну, если я арестован, то сразу доставай свои наручники, — сказал он, протягивая к нему руки.

Пи Ай был поражен, как это часто бывало, поведением капитана Маккрея.

— У меня нет наручников, капитан, — пролепетал он.

— Ну, тогда, наверно, придется меня связать, — сказал Гас. — Ведь я дикий парень. Могу сбежать, прежде чем ты доставишь меня в Остин.

Пи Ай подумал, не тронулся ли капитан слегка умом. Он протягивал руки, как будто ожидал, что его будут связывать.

— Капитан, я не буду арестовывать вас, — сказал он. — Я просто приехал, чтобы сообщить вам, что капитан Колл спрашивает, вернетесь ли вы. Губернатор спрашивает тоже, я думаю.

— Ну, и что ты скажешь им, если я решу ускользнуть? — спросил Гас.

Пи Ай чувствовал, что ему устраивают своего рода проверку, как раз в то самое время, когда он меньше всего ожидал.

— Просто скажу им, что вы не захотели приезжать, — ответил он. — Если вы не хотите возвращаться, то и не надо. Я это понимаю так.