Луна моего сердца

Непрошеные слёзы закапали на бумагу, размыв в нескольких местах скопированные символы. “Волчий язык, должно быть, очень труден для перевода”, — подумала я злорадно, так и не выбрав окончательно правую сторону.

Я провела обряд оморочки, позволяющий на краткое время сделать меня невидимой для окружающих. Благодаря этому мне и удалось усыпить бдительность Боаны и её сподручных. Сильвия с Виктором ждали появления в доме Рэва чистокровной, потому как только та, в ком течёт древняя кровь без примеси иномирной, способна использовать настоящую магию.

Нынешнее моё задание больше походило на проверку, чем на настоящую вылазку. Слишком легко я нашла секретную папку Рэва, спрятанную за книгами на нижней полке шкафа. Конечно, наблюдательность и то, что я изучила повадки хозяина, его жесты, когда он находился в состоянии нервного возбуждения, сыграли мне на пользу. Рэв часто неосознанно проводил рукой по корешкам плотно стоящих книг, избегая нижней полки, словно она была запретной. Стоило мне кинуть на неё взгляд, как в глазах Рэва жёлтым огнём вспыхивало подозрение. Я и решила первым делом поискать за теми самыми, нелюбимыми, рядами толстых фолиантов об истории зарождения государства Волкодлаков.

Вначале я подумала, что зря надрываюсь, перетаскивая толстенные тома с места на место, и что неприязнью к ним и обусловлено игнорирование хозяином этой полки. Но за вторым рядом меня ждала награда: кожаная папка цвета старой коры, закрытая на золотистую защёлку. К моему счастью, сейфами оборотни не пользовались.

Держа в руках секреты Рэва, пусть пока и неразгаданные, я почувствовала горькую радость. Что всколыхнётся в душе оборотня, когда он узнает, что виной его провала стала я? Та, которую он отверг и отправил подальше со своих глаз? Или Рэв подумает, что был прав в своих подозрениях? И даже не узнает о том, что оклеветал меня?

Эти мысли затуманили картинку перед глазами, но я собралась и решила предаться печали после. Я снова попала в ловушку, из которой не было выхода. Откажусь предать Рэва — уеду из этого дома навсегда, а дальше? Тоскливые дни и ночи в бесплодном ожидании? Если же я сейчас открою папку и скопирую документ, дороги назад не будет.

Поколебавшись, я решилась довериться судьбе, приведший меня в этот дом. Удастся вскрыть замок, значит, так тому и быть!

На самом деле, меня всё время преследовало ощущение нереальности происходящего: не слишком-то искусно спрятанная папка, хлипкий запор, открывающийся обычной скрепкой или шпилькой… А что если это проверка, но не Сильвии и Ордена, а Рэва?

Додумать эту мысль я не успела, потому что пятно на бедре стало таким горячим, что я испугалась, как бы не вспыхнуть и не сгореть заживо. Жгло нестерпимо, стоять и дальше я уже не могла. Пришлось сползти на пол, задравшееся платье оголило клеймо на бедре. Метка стала красной, с проступающими, будто точки звёзд синими вкраплениями. Сейчас бы приложить к ней что-то холодное, но дойти до кухни сил не было.

Да и оставить на столе хозяина раскрытую папку, которую он заботливо прятал от посторонних глаз, значило провалить миссию. А мне хотелось отомстить так же сильно, как и глотнуть сейчас холодной воды. Стоило только подумать о Рэве, вспомнить наш сегодняшний разговор, как это придало мне решимости и сил.

Цепляясь за край стола, со сдерживаемым стоном я подтянулась и села в кресло. Поверхность с лежащей на ней раскрытой папкой, с разлетевшимися листками важных документов расплылась перед глазами. Я никак не могла сфокусировать взгляд, новая волна боли пронзила тело, словно через него прошла молния.

Время… Надо следить за временем. Действие заклинания не бесконечно. Как только оно начнёт ослабевать, меня будут искать. Обнаружат отсутствие в спальне, в которую я якобы поднялась излить своё горе равнодушным наволочкам и простыне. И всё пропало.

Я старалась дышать медленно и глубоко, так легче вернуть себе способность мыслить здраво. Дрожащими пальцами мертвенно бледных и холодных рук я собрала листы, аккуратно сложила их в том же порядке, как они были и захлопнула папку. Звук получился похожим на треск выстрела из ружья. Я слышала его лишь однажды. Отец в честь моего пятнадцатилетия, уступая уговорам и пряча усмешку в усах, взял дочь на охоту.

Я всё думала, каково это: добыче слышать звук близкой смерти? А сейчас ружьё стреляло по мою душу. Голова и всё тело горели, объятые невидимым пламенем. Я смяла листок с переписанными символами и как могла сложила его, пока он не уместился в ладони.

Теперь надо встать с кресла хозяина и выйти из его кабинета. Медленно, не привлекая внимания невидящих меня слуг, пройти в комнату и рухнуть на прохладные простыни. Или нет, вначале холодный душ.