Лунные кружева, серебряные нити

— О, нет. Боюсь, что нет, молодые люди. Дело в том, что моя единственная дочь сбежала из дома. И как раз накануне свадьбы вот с этим достойнейшим человеком, — он указал тростью на рядом сидящего и поджавшего губы мужчину с тонкими чёрными усиками. — К счастью, мы напали на их след, вот-вот нагоним.

— Извините, вы сказали на «их» след…

— Да-да, вам не послышалось. Дело в том, что мерзавец-лейтенант стоящего рядом с нашим Козинцом на учениях полка, увёз нашу девочку. Соседи видели, как она садилась с ним в коляску, которая направилась потом в сторону Кечиня. Какой позор на мою седую голову! Вот наш будущий зять, широкой души человек, не отвернулся от нас в трудную минуту, а всячески помогает вести поиски. Благодаря его стараниям, мы узнали, что сегодня беглецы направились в Вышеград. Вот завтра на рассвете и мы за ними…

— Негодяй будет схвачен и предан военному трибуналу, — вступил в разговор усатый брюнет. — А если он чем-либо обидел Мариску, клянусь, я застрелю его на месте! — он хлопнул по столу перчаткой.

— А может быть, она просто не хотела замуж?

— Вы оскорбляете меня, — встрепенулся усатый.

— Тише, тише… Будет, — пожилой мужчина похлопал его по руке и обратился уже ко мне: — Они были помолвлены ещё с самого её шестнадцатилетия. Дочь никогда не была против этого брака, всегда проводила в обществе своего жениха много времени, музицируя и читая стихи. А потом её охмурил этот паразит, вскружил девчонке голову и увёз, чёрт знает куда. Наиграется и бросит. Она ведь ещё такая наивная, — вздохнул он. — Сейчас нет никаких сил гнаться за ними. Да и лошадям нужен отдых, а завтра с рассветом отправимся в путь. У жены в Вышеграде родичи, там и остановимся. Не хотелось бы обращаться к властям, предавая дело огласке.

— У меня много знакомых в высших кругах и среди военных, так что далеко они не убегут, — сухо заметил брюнет, закручивая тонкие напомаженные усики.

— Так я вот о чём хотел сказать. У нас свой экипаж, так что, если хотите, места на всех хватит… — улыбнулся незадачливый отец ветреной девушки.

Данияр посмотрел на меня, и я одобрительно кивнула головой.

— Это будет здорово, если вы возьмёте и нас. Даже и не знаю, как вас благодарить, — Данияр полез в карман за деньгами.

— Ну, что вы, молодой человек! Нам будет полезно отвлечься от тяжёлых мыслей, и сменить тему для разговора. К тому же, всё равно по пути, почему бы не сделать хорошее дело и не подвезти хороших людей?

— Спасибо…

Мужчины поднялись со своих мест, грохоча тяжёлыми стульями.

— Ну, что же, если надумаете ехать — с первыми лучами солнца спускайтесь вниз, — они слегка поклонились и удалились наверх, в свои комнаты.

Доедать вконец остывший ужин мне уже не хотелось, и Данияр сразу же, не дожидаясь утра, расплатился с владельцем таверны.

— У нас к вам небольшая просьба, — добавил он. — Разбудите нас на рассвете.

— Как и тех господ? — махнул он головой.

— Да, вместе с ними.

— Ладно, мне не привыкать вставать с первыми петухами, — он положил деньги в карман передника и начал собирать на поднос грязную посуду.

— У меня ещё одна просьба: принесите, пожалуйста, в нашу комнату горячей воды, — взглянула я на хозяина.

— Много?

— Много.

— Сколько кувшинов?

— Точно сказать не могу, столько, сколько влезет в большой чан.

— Эй, я не понял, вы среди ночи баню решили устроить? Я уже огонь погасил.

— Так разведите и нагрейте воды.

Он покачал головой:

— Нет, увольте, я уже устал, года, знаете ли. Огонь разведу, вёдра и корыто дам. Остальное — сами.

Пока в очаге грелась вода в большом медном котле, я выклянчила у хозяйки (ею оказалась толстушка в чепчике, которая сопровождала нас в комнату) еще две простыни, чтобы вытереться, и кусочек ею же сваренного мыла с твёрдыми частичками сушёных водорослей.