Лунные кружева, серебряные нити

— Вот и мы с тобой лет через пятьдесят будем танцевать под звуки вальса в каком-нибудь скверике, — засмеялся Данияр.

— Так долго ждать?

Приняв это, как сигнал к действию, он тут же всучил багаж пожилому господину и поклонился мне, браво щёлкнув каблуками и сгибая в локте руку. Я сняла накидку, сделала реверанс и протянула ему свою. Беззаботно танцуя, я позабыла про все печали. Отрываясь от земли, я парила, как свободная птица и смеялась, смеялась… Вскоре одна отчаянная и смелая старушка пригласила на танец моего кавалера, но я совсем не обиделась и уступила ей место. А сама прошлась по рядам смущающихся старичков, кого выталкивая, кого вытягивая на площадку за руку. Бабули сразу же обрадовались и мигом расхватали кавалеров, как горячие пирожки.

— Пойдём скорее, — Данияр с трудом протискивался ко мне сквозь толпу, — а то затанцуют до смерти.

Подхватив вещи, мы побежали по улице.

Таверну долго искать не пришлось — вскоре она сама попалась нам на глаза. «Хитрожёлтая Луна», — гласила яркая вывеска под едва тлеющим масляным фонарём.

— Почему «Луна»? — удивилась я.

— Почему «Хитрожёлтая» — вот главный вопрос, — добавил Данияр. — Похоже, нас там обсчитают, облапошат и обманут «хитрожёлтые» хозяева.

— Не говори глупостей. Пойдём.

О нашем появлении хозяина известил колокольчик на двери. Невысокий худощавый мужчина с проглядывающими на пышной каштановой шевелюре залысинами бросил протирать стол и направился в нашу сторону.

— Чего угодно?

— Добрый вечер, — шагнул на встречу Данияр. — У вас можно остаться на ночь?

— Разумеется. Ужинать изволите?

— Сначала хотелось бы разместиться и поставить вещи.

— Один момент, — хозяин скрылся в каморке за стойкой.

Я осмотрелась. Висящая в центре помещения громоздкая люстра на цепи и со множеством свечей достаточно хорошо освещала зал и лица присутствующих. Из пяти столиков три пустовало. За одним сидели двое молодых людей, один из которых дымил трубкой и потягивал эль из глиняной кружки, а второй что-то строчил на пожелтевших листах бумаги. За другим расположились две среднего возраста женщины в маленьких шляпках и двое мужчин. Беседа у них велась тихая, но, судя по напряжённым лицам, неприятная. Мужчины молчали, налегая на закуски, и лишь кивали головами в знак согласия.

Заметив мой взгляд, одна из дам скорчила недовольную гримасу и демонстративно отвернулась.

— Ступайте за мной, — из-за занавески показалась полная дама в чепчике и накинутой на плечи шали. В одной руке она держала ключ и толстую коптящую свечу, в другой — кипу постельного белья.

Мы послушно поплелись за ней вверх по лестнице.

Открыв дверь и поставив на столик плошку с оплывшей свечой, она задёрнула старые занавески.

— Чего к ужину изволите?

— На ваш вкус, только бы горячего, — ответила я, падая на высокую деревянную кровать.

— Сливовая наливка, эль, пунш?

Я отрицательно замотала головой:

— И так голова кружится после долгого плаванья.

Когда она удалилась, я стала расстилать кровать. Бельё оказалось местами заштопанным и немного сырым.

— Может, поищем другое место? — заметил моё недовольство Данияр.

— Нет, уже поздно. К тому же, всего на одну ночь.

Я так устала, что было лень идти ругаться, скорее бы упасть на кровать и забыться.

Лишь только мы спустились вниз, хозяин усадил нас за стол у окошка. На нём уже горела свеча, и стояли дымящиеся, аппетитно пахнущие горшочки с кроличьим рагу.

Двое парней уже выходили на улицу, оставив на столе пустые кружки и несколько монет. Вторая компания тоже начала расходиться. Дамы поднялись и направились наверх, одарив нас напоследок неодобрительными взглядами, мужчины еще курили, допивая содержимое стеклянного графина и обсуждая что-то.

— Прошу прощения за беспокойство, — обратился Данияр, поднявшись вместе с ними. — Мы не местные, может быть, вы подскажете, как нам лучше добраться до Вышеграда?

Мужчины приблизились к нашему столику.

— Что, тоже в бегах? — поинтересовался господин с проседью. Второй господин, моложе, надменно хмыкнул и покачал головой.

— Почему в бегах? — отложив в сторону вилку, я подняла на него глаза.

— Ну как же: молодая парочка, прячущаяся от чужих глаз под покровом ночи и направляющаяся, неизвестно куда.

— Мы ни от кого не убегаем и не прячемся, к вашему сведению, а направляемся к старым знакомым в Вышеград. И мне крайне неприятно слышать от чужого человека упрёк в нашу с мужем сторону.

— Ну, раз так, прошу прощения. Я не знал…

— Вот и не стоит судить людей, исходя из своих предрассудков и незнания. А теперь извините, вы мешаете мне ужинать.

— Разошлась, — усмехнулся Данияр.

Но мужчины не собирались уходить, даже наоборот, взяли соседние стулья и без приглашения подсели за наш столик.

— Ещё раз прошу прощения, — снова начал пожилой господин, говорил он спокойно и миролюбиво. — У нас в семье большая беда случилась, неприятность, так сказать. Вот я на все парочки теперь искоса и поглядываю.

— И что за беда? Простите мою бестактность, может быть, мы сможем чем-то помочь?