Лунные кружева, серебряные нити

Ближе к ночи, когда музыка стихла, я поднялась и нехотя побрела к шатру. Народ уже расходился по домам. Вьюр тоже шёл по дороге в поселище, весело болтая и обнимая пышненькую девушку с тугими русыми косами. Полемон и Галтей убирали факелы, складывали музыкальные инструменты и незатейливые декорации, а Ветраны нигде видно не было.

Заметив моё возвращение, Володримей поспешил навстречу. Я уж собралась извиняться за тo, что оказалась бесполезной, но, к моему удивлению, он и не думал упрекать меня.

— Ты как там, не замёрзла?

— Нет, всё хорошо. Я спать пойду.

— Лучше с Ветраной в кибитке ложитесь — там теплее. И комаров меньше. Ну, чего нос повесила?

— Да уж лучше умереть, чем не знать, кто я и ничего не помнить.

— Я знаю, кто ты. Нетрудно догадаться, что ты — Лунная Дева.

— Кто?

— Лунная Дева, Лунная Жрица, Лунный Оракул — называй, как хочешь. Ещё в детстве мать рассказывала мне легенду о Лунной Деве. О том, как рыбак ночью у моря нашёл прекрасное сверкающее одеяние, решил отнести его домой и продать за большие деньги. Но вдруг услышал чудесное пение и обернулся. Из моря выходила прелестная девушка и пела песнь о ночной тишине и лунном свете, и глаза её мерцали, как две луны. «Кто ты?» — спросил сражённый её красотой рыбак. «Я — Дочь Луны, одна из её оракулов», — отвечала прекрасная девушка. «Пойдём со мной, о, прекраснейшая из дев», — рыбак не мог отвести взор от сверкающих глаз и светящейся серебром кожи, — «Клянусь, я сделаю всё, чтобы ты была счастлива!» «Ты не знаешь, что говоришь», — возразила девушка, — «Мне нужно возвращаться, отдай мою одежду, прошу». «Нет. Спой ещё для меня. И спляши — тогда, быть может, отдам». «Кто ты такой, чтобы сомневаться в словах Богини?! Я накажу тебя за твою дерзость!» — разгневалась девушка. Рыбак почувствовал, как трудно ему становиться дышать, и как кружится его голова, и болит всё тело. Тогда он упал на колени: «Прости, я не хотел обидеть тебя!» — и протянул ей одежду, и с восхищением провожал взглядом чудесную лунную девушку, шествующую к маяку. И ему казалось, что это дивный, прекрасный сон, — Володримей на мгновение задумался. — Я никогда не встречал Лунных Жриц, но ты — точно одна из них. У тебя серебром горят глаза, и ты можешь подчинять себе животных, а может, и людей.

— Не знаю, Володримей, прав ты или нет. Но точно знаю, что мне нужно в Старброд.

— Так не вопрос, домчим. По пути выступать будем. Дня три — и мы в городе.

Я улеглась в кибитке на расстеленные одеяла, но через пару минут услышала какую-то возню на улице и выглянула. Рядом с шатром, поправляя волосы, стояла Ветрана, но я успела заметить и парня, который при моём появлении живо метнулся в тень кустов.

— Ветрана, может, спать уже пойдём? Завтра в путь.

— Я это… Хочу в поселище сходить, погулять. Я тут с таким красивым парнем познакомилась! — она подошла ближе и понизила голос. — Высокий, кудрявый — ну просто душка! Он меня в гости зовёт.

— Ты что, серьёзно собралась идти?

— Нет, конечно. Что я, дурёха что ли совсем? Я сразу сказала, что мне нужны серьёзные отношения.

— А он?

— Колечко подарил. Вот, смотри.

— И?

— В общем, я ненадолго, скоро вернусь. А ещё он мне серёжки обещал. Серебряные. Только отцу ничего не говори.

— А когда увидит?

— Скажу, нашла.

Я покачала головой и отправилась спать.

Однако не прошло и часа, как Ветрана вернулась, расстилая одеяло рядом со мной.

Я открыла глаза и, благодаря моему отменному ночному зрению, заметила у девушки хороший фонарь под глазом.

— Уже вернулась?

— Угу.

— И где твои серёжки?

— Обманул. Не подарил.

— Я вижу, что память о себе он всё же оставил, — не смогла я сдержать ехидной улыбки.

— Ничего. Я ему тоже всю рожу расцарапала. Будет знать, как честных девушек обманывать. Бажен, если что — это я ночью ударилась.

— Ну-ну, — снова улыбнулась я и повернулась на другой бок.

Следующим утром я проснулась оттого, что Володримей кричал на Вьюра, который умудрился приволочь ночью из поселища двух кур.

— Всех разгоню к бесам! Воришки! Стражников нам ещё не хватало! — орал Володримей, потрясая кулаком и покрываясь красными пятнами.

В ответ Вьюрик лишь разводил руками, убеждая, что возвращаться — плохая примета, и потому курочек, как случайных свидетелей, придётся уничтожить в котле.

Ветрана со своим «красивым» глазом даже не пожелала вылезать к завтраку, боясь показаться отцу на глаза. Однако позже, в пути, он всё же заметил и, кажется, даже поверил, что дочка впотьмах ударилась. Отводя взгляд, мне пришлось подтвердить, что она действительно никуда не отлучалась.