Лунные кружева, серебряные нити

В последующие две ночи Ветрана не выходила из кибитки. На дневных представлениях она вообще не показывалась, на вечерних кое-как гримировалась, но синяк всё равно был хорошо виден. В дневное время её заменяла я. Перед публикой петь и танцевать я стеснялась, а номер с собачками получался не так хорошо, как у Ветраны, но народу нравилось, а это — главное. Кроме того, сидя верхом на лошади, я просила её танцевать, кружась на месте, и кланяться, припадая на одно колено. Судя по овациям, публика была довольна. А вот лошадь — напротив. С трудом понимая, чего я хочу, Брианна выдавала невероятные кренделя, недовольно косясь на меня.

На третий день пути нам пришлось расстаться — из беседы с местным кузнецом Володримей узнал, что в Примостне готовится знатное торжище. Комедианты свернули с намеченной ранее дороги и отправились прямиком туда, рассчитывая подзаработать.

— Давай с нами! — упрашивала Ветрана. — А в Старброд на обратном пути заглянем, через недельку.

— Нет, спасибо. Не могу столько ждать. Тем более, Галтей сказал, что город недалеко — полдня пути вдоль Речного тракта. Так что, если сейчас выйду — к вечеру уже буду там.

Я одела своё платье, сложила в сумку плащ, деньги, выданные мне Володримеем в качестве платы, кой-какую снедь и отправилась в путь.

ГЛАВА 3

Лучше добрые соседи, чем далёкая родня.

(воларская народная мудрость)

В середине душного дня я отдыхала, сидя на камне, размышляя о бренности бытия, и грызла медовое яблоко. Где-то вдали заклубилась пыль, и вскоре на горизонте показался всадник. Он стремительно приблизился и проскакал мимо, но через какое-то время замедлил ход и развернул коня. Ко мне он подъехал уже не спеша, и спросил, надменно глядя сверху вниз:

— Вас подвезти, прекрасная госпожа?

В растерянности я так и осталась сидеть с огрызком в руке.

Незнакомец спешился и приблизился ко мне. По виду этот молодой господин был явно знатного рода. А великолепный голубоглазый жеребец кремовой масти был, наверное, ещё породистее своего хозяина.

— Куда направляетесь? — он пристально смотрел на меня.

— В Старброд, — я с трудом отвела взгляд от узких, ярко-голубых, чертовски-красивых глаз.

— Вам повезло, я как раз туда и собирался… Вы окажете мне большую честь, став моей попутчицей.

— Ладно, — швырнув в близлежащие кусты огрызок, я протянула ему руку.

Он легко приподнял меня и боком усадил в седло. Сам же уселся позади и тронул бока коня шпорами. По пути мы совсем ни о чём не разговаривали, потому что неслись сломя голову. Мне даже стало жалко великолепного скакуна, хозяин не давал ему никаких поблажек, и, как только жеребец переходил на рысь, всадник снова заставлял его пускаться в галоп.

Когда из-за холма моему взору предстал город, сердце ёкнуло. Да, я смутно припоминала высокие каменные стены, остроконечные башенки и кованые ворота. Определённо, это место было мне знакомо.

Заметив у ворот стражу, я нервно заёрзала в седле, оставалось только надеяться, что мои изображения не висят повсюду и в этом городе. Но всё обошлось, конь проскакал мимо них, осыпая пылью. Всадник даже не посмотрел в сторону стражников, но те вытянулись по струнке, отдавая честь. Наконец, мы замедлили ход. Копыта застучали по выложенной камнем мостовой. Мой попутчик был не очень-то вежлив со встречными всадниками и экипажами, не уступая никому дорогу. А пешие зеваки вообще едва успевали убраться с дороги, чтобы не попасть под копыта лошади.

— Благодарю, дальше я сама, — заёрзала я, пытаясь спрыгнуть на землю.

— Вы хорошо знаете город? — он всё ещё придерживал меня за талию.

— Честно говоря, я тут впервые.

— Мне не сложно довезти вас, куда пожелаете. Так куда едем?

Я немного замялась:

— Э-э, к аптекарю.

— К аптекарю?!

— Да, я слышала, он делает чудесные средства для волос.

— Что ж. Пусть будет так. Только сначала следует переменить коня. Ахимас совсем выдохся.

— Я не хочу задерживать вас и доставлять неудобства, — на самом деле мне уже не терпелось отделаться от навязчивого спутника и попасть в Ольховый переулок.

— Сказал — довезу, значит — довезу, — он на всякий случай крепче приобнял меня.

Мы остановились у высоких ворот, за которыми виднелось серое каменное здание, и стражник молча распахнул их перед нами. На широком дворе голубоглазый ловко спрыгнул с лошади и снял меня. Тотчас же подбежавший парнишка увёл скакуна прочь.

Молодой человек улыбнулся, взял меня под руку и повёл по мозаичной дорожке к дому.

— Выпьете чего-нибудь? — любезно поинтересовался он.

— Благодарю, но мне и правда, нужно идти…

Я стала упираться, но он продолжал тащить меня, вроде и мягко, но, в то же время, весьма настойчиво.

Войдя в дом, незнакомец перекинулся взглядом с караульными и повёл меня вдоль по коридору. Распахнув дверь, мы оказались в большом кабинете, заставленным доверху полками с книгами, свитками и старыми фолиантами. У окна за столом сидел мужчина лет тридцати пяти в бархатном коричневом костюме с белым воротником и что-то строчил. Увидев нас, он отложил перо и встал. Его брови поползли вверх пo тонкому загорелому лицу.