Лунный жаворонок

Они прыгнули на остров под названием Мистериум. Вдоль узких улиц стояли одинаковые небольшие здания, будто бы отлитые по единому слепку. От лавок уличных торговцев пахло специями и сладостями, а забитые эльфами переулки гудели от разговоров. Платья Софи и Эдалин выделялись на фоне обычных туник и штанов остальных эльфов.

– А почему они так просто одеты? – недовольно поинтересовалась Софи.

– Мистериум – город рабочего класса.

– А… Но подождите – разве не все при рождении получают одинаковую сумму денег?

Эдалин кивнула:

– Деньги никак не влияют на социальный статус. В нашем мире важнее талант. Чем обычнее способность, тем обычнее работа – и одежда соответственно.

– Не особо честно, – пробормотала Софи. – Нельзя изменить талант, с которым родился, – так почему приходится жить хуже?

– Они живут не хуже. У них такие же дома, как и у нас с Алденом. Но работают они в других городах. Тех, где есть для них занятие. – Кто-то им помахал, и Эдалин крепче сжала руку Софи.

– Все в порядке? – спросила та.

– Да, я просто не привыкла к толпе. – Она опустила голову и пошла дальше, избегая эльфов, которые встречались им по пути. Но все, кажется, узнавали Эдалин, и шепотки преследовали их, куда бы они ни пошли.

– Смотри, это же Эдалин Руэн, даже не верится.

– Я думал, она никогда не выходит из дома.

– Не выходит в город.

Эдалин делала вид, что не слышит, и они не останавливались, пока не дошли до единственного здания, отличающегося от остальных: это был магазин с изогнутыми стенами и крышей, покрашенный в двадцать разных цветов, будто он сошел со страниц детской книжки.

«Хлебни да рыгни: ваша развеселая аптека»

Когда они вошли, дверь хлюпнула.

Магазин оказался лабиринтом стеллажей с разноцветными скляночками и таблетками. Эдалин сразу направилась вглубь, к лаборатории, где в мензурках на горелках с цветным пламенем кипела жидкость. Над ними нависал худой мужчина в белом лабораторном халате, а рядом стоял мальчик – скорее всего сын, потому что у обоих были взъерошенные рыжевато-соломенные волосы и голубовато-сиреневые глаза.

– Закончу через пару минут, – пообещал эльф, не глядя на посетительниц и плюхая в одну из колб рыжую слизь. – Будь готов добавить амараллитин, Декс.

Мальчик длинными щипцами взял светящийся желтый пузырек и поднес его к пробирке:

– Лить?

– Погоди. – Отец надел толстые черные очки. – Все. Давай!

Он отпрыгнул, когда мальчик вылил содержимое пузырька. Мензурка замерцала, и из нее вырвался огромный столб дыма, отчего в комнате запахло потными ногами. Софи закашлялась и понадеялась, что этого варева в списке Элвина нет.

Мужчина похлопал сына по спине и снял очки.

– Впервые за сегодня ничего не взорвалось. Эдалин! – воскликнул он, наконец поднимая голову. – Это и правда ты?

– Здравствуй, Кеслер.

– «Здравствуй, Кеслер», – он похоже передразнил ее тихий голос. – И больше нечего сказать? Иди сюда, обнимемся!

Эдалин подошла к нему без особой охоты, но он все равно крепко ее обнял.

– Прекрасно выглядишь, Эда, – но что ты тут делаешь? Ты никогда не выходишь в город.

– Да. – Она передала ему смятую бумажку. – Элвин прописал для Софи лекарства.

Кеслер полсекунды изучал список, а потом резко вскинул голову.

– Софи? – Он огляделся, увидел Софи и изумленно раскрыл рот. – Я что… упустил что-то?

– Да, – Эдалин глубоко вздохнула. – Теперь Софи живет с нами.

Кеслер смотрел то на Софи, то на Эдалин, словно не мог решить, кто интересней.

– И давно?

– Один день. Долгая история. – Она жестом подозвала Софи. – Софи, это муж моей сестры, Кеслер, и мой племянник Декс.

– Привет, – пробормотала Софи, очень боясь смотреть им в глаза, особенно после того, как узнала, что это родственники Эдалин. Она буквально кожей ощущала их взгляды.

– Софи с понедельника будет учиться в Фоксфайре, – добавила Эдалин.

– Классно! – воскликнул Декс. – А какой курс?

– Второй.

– Я тоже! А ты уже знаешь, какое у тебя распис… Ух ты! – Он наклонился ближе к ее лицу и указал на глаза. – Как ты это сделала? Я иногда делаю себе красный цвет и всех жутко пугаю, но я еще никогда не видел карих. Мне нравится.

На щеках Софи выступил румянец:

– Вообще-то у меня просто карие глаза.

– Правда? Здорово. Пап, ты видишь?

– Да, – Кеслер изучал ее так, будто проводил один из своих экспериментов. – А откуда ты, Софи?

– Я… мм… – Она не знала, можно ли говорить правду.

– Софи все это время жила в Запретных городах, – ответила за нее Эдалин.

Софи съежилась, когда Кеслер выдохнул «Что?!», а Декс в ту же секунду завопил:

– В жизни не слышал ничего круче! Там было классно? Да точно было! Слушай, а ты что, человек? У тебя поэтому карие глаза?

– Я не человек. Они меня просто вырастили. – Хотя она и произнесла это, но слова казались ей странными, неправильными.

– Декс, кажется, Софи из-за тебя неловко, – произнесла Эдалин, не давая ему задать очередной вопрос.

– Правда? Прости. Я не хотел.

Софи пожала плечами.

– Ничего. Я знаю, что вы к такому не привыкли.

Декс широко улыбнулся, и на его щеках проявились ямочки:

– Люблю непривычное. Слушай, а ты…

Дверь снова хлюпнула.