Лууч (СИ)

— Кстати, а где это ты раздобыл такой удивительный меч, что все местные бандиты наперебой узнают его и сразу его у тебя чуть не отобрали, словно ни разу в оружейной лавке не были. — Спросил Головус, меняя тему нашей утренней беседы.

— Да есть одно место, в знакомой нам обоим деревне. Дракон там еще водится, от которого у меня мурашки по коже. — Легко признался я в своих страхах.

— Ты, про уголька у Ариса что ли, да он и мухи не обидит. — Легко отмахнулся мой спутник. — Если его не провоцировать.

— А кто провоцирует, я просто шел мимо, а он на меня посмотрел, знаешь, плотоядно так. У меня и сейчас мурашки по коже от воспоминаний. — Оправдывался я.

Как вспомню, все мое тело еще и иголочками холодными покалывать начинает, но собеседнику, я такое, конечно говорить не стал, лишнее это, психофизиологическим личным переживанием делиться.

— Наверно это от того, что у кого-то из нас двоих недвусмысленная реакция на ползучих, чешуйчатых, хладнокровных и прочих рептилий. — Раскусил меня, проницательный Головус.

А ведь и действительно, дракон питает ко мне слабость, потому что я дружу со змеями и рептилиями на равных, понимаю их лучше, ну как такое сразу на ум не пришло, значит, все поползновения Уголька, просто дружеская симпатия. Надеюсь так. Надо, поэкспериментировать, в свободное время, которого не бывает вечно. Над хладнокровными, размером поменьше, раз этак в двадцать. Безопасность лишней не бывает. Помню, так же говорил какой-то каскадер из моей прошлой жизни, а потом умер. Так все хватит уже о смерти. Позитивней надо думать.

— Что-то мы порядочно отвлеклись от главной цели. — Приходя в себя, решительно заявил я.

— Ты у нас компас, куда твои стрелки повернут, туда и пойдем. — Безмятежно сказал Головус.

— Ты знаешь, что такое компас? — Спросил на всякий случай я, дабы не показалось чего.

— Ну конечно, сложнейший механизм, который есть только у звездочетов, занимает огромный зал, сверяется со звездным небом и указывает направления с точностью, до одной десятитысячной градуса. — Сказал мой напарник, а в заключение добавил. — В детстве я мечтал стать звездочетом, да вот стрелки моего компаса завели меня в лес, но не жалею.

— О даже так. — О своем знании простейшего механизма умещающегося на запястье или кармане, я из скромности решил умолчать, нечета нынешним реалиям.

По меркам развитости этого мира, не скажешь ни когда, что он в чем-то отстает, не сказать бы обратного.

— Мои простейшие стрелки, тянут меня за эти холмы, с точностью не более двадцати градусов из сорока. — Не совсем понимая, что несу, но осознавая, что так надо, признался я напарнику.

— И тебя не пугают эти зеленые клубы зелени? — С усмешкой спросил он.

— Пугают, но не более чем постоянное присутствие моей необразованности и неосведомленности, в поле всей нашей деятельности и на фоне общего развития мира в целом. — Лаконично подвел я итог.

— Ну, тогда вперед, навстречу познанию. — Сказал Головус и решительно зашагал по зеленке, в густоте своей даже не поддающейся примятию, его большущими сапогами.

— Да постой ты. — Вскочил я в какой то ироничной немоте, догоняя его. — На пару градусов левее бери!

Мы шагали между холмами, выбирая участки покаменистее, они здесь шли за редкость. В основном прекрасная черная, либо торфянистая, черноземная земля, на которой высоко возвышались травы, самых различных видов. Лодку пришлось оставить, примотав веревкой к почти выбеленной сухой коряге, прибитой сюда, к песчаному берегу течением, единственному, что не заросло травой. Тьма на небе развеялась почти бесследно, лишь белые облака ровным слоем, подобно молоку, разлитому по столу, укрывали всю высь до горизонта. Ни в какое сравнение текущая белизна неба не шла, с прошлым хмурым дневным и мрачным, но чувство легкой тревоги, где то на подкорке сознания, от этого ни куда не делось. Мысли скакали в пространстве в такт нашим затяжным шагам. Одна из них украдкой предложила мне пойти назад и сесть в лодку, хоть я точно знал, что у нас не выйдет добраться по воде. Другая, менее трусливая мысль предложила сначала выжечь всю растительность, а потом передвигаться дальше, но в силу своей невозможности была быстро откинута. Бодро мелькающие сапоги Головуса впереди, говорили о его решительности и множество мелких семян и колючек наприлипавших к одежде со всех сторон никак не могли его остановить. Меня же немного напрягало, что я теперь походил на одно большое семечко, созданное из тысяч других мелких семян. Вдруг они прямо сейчас возьмут и прорастут сквозь одежду, что мы тогда будем делать?