Лузитанская лира

О замки древние, стоящие на скалах,Громады дряхлых стен и башен изветшалых,Вы, гипнотически пленяющие взглядФамильной славою портретных анфилад,—О чем вы грезите, вздымаясь из туманов,Оплоты рыцарства, подобья великанов?О, населяет вас одна немая грусть!..Но древняя душа еще помедлит пусть,Напоминает пусть волненья бранных хроник!По стенам плющ ползет, вдоль рвов искрится донник,—Но разрушенье — всем грозит, в конце концов,

Пусть хоть цветы растут в расселинах зубцов.В плюще невидима замшелая бойница.Удушливая цвель в сырых углах гнездится,Навек уснуло все в миру отшедших лет,—Однако в садике, где роз давно уж нет,— Где дали место ей рассеянные предки —Венера мрамором глядит сквозь плющ, сквозь ветки.Везде забвение, печаль и тишина,Здесь все застелено великой тенью снаО жизни рыцарей прекрасной прежней эры,—И ветер шевелит незримые портьеры,И кажется — на них под отсветом луны

Былых кровавых драм следы еще видны.Поэту внятно всё: любой чуть слышный шорох,Любой намек на жизнь в просторных коридорах,—И в окнах стрельчатых — извечная игра! —Следить созвездия отрадно до утра…Он полон завистью — о нет, отнюдь не страхом —К тому, что отжило, что ныне стало прахом!

В ТАВЕРНЕ

Сердце ранит корочкальда.Стоят холода.

Знаю, скоро зима.Франсиско МануэлОдни храпят, склонясь на край стола,Облапив опрокинутые кубки,Другие — рассуждают про дела.Еще какой-то, хворый, длинный, хрупкий,Амурную бормочет ерунду,Пуская дым из почерневшей трубки.Бредет по стенке пьяный, на ходуШатаясь, разобиженный, с досадой,Плешивый тип клянет свою нужду,Что, мол, отцу о смерти думать надо,

Бубнит: мол, жизнь не стоит ни гроша,И просит дать совет насчет подряда.Темна таверны ветхая душа,Продымлена. И полуночный ветерСвистит снаружи, по стеклу шурша,—Способен вызвать жалость и насмешкуЛюбой из тех, кто здесь печально пьет,Кому осталось меж мирских заботГлотать вино и слезы вперемешку.

ПЫТКА ХИМЕРАМИ

Красноречивые строенья…

Бальзак