Львиное сердце

– Да, Роберт Викентьевич, – со вздохом признал Баженов. – Ты – гениальный сыщик!

Боб криво усмехнулся и ничего не ответил.

– Лучше бы мы этот лесной массив насквозь пропахали, – с горечью пробормотал Баженов после долгого молчания. – Не знали бы ничего – и ладно! Зачем мы только на это наткнулись!

– Погоди переживать, – проворчал Боб. – Может быть, это еще не она. По одним волосам и щербине точно опознать нельзя, все равно придется делать генетическую экспертизу… Ты, кстати, не помнишь, как она была одета в тот день, когда вы виделись в последний раз?

– Нет, конечно, – помотал головой Баженов. – Никогда не запоминаю одежду, да и время прошло… Мы, правда, с ней селфанулись тогда, после кафе, на фоне ее машины. Только фотка в этом смартфоне, который ты нашел… Если получится его оживить, фотку можно будет извлечь…

– Ладно, все равно без генетики не обойдется, – тяжело вздохнул Боб. – Когда тело в таком состоянии, другого способа нет…

– Слушай, может, все-таки не будем пока рассказывать Инге? – попросил Баженов. – На нее и так сколько свалилось… И правда, вдруг это не Наташка?..

– Все равно не убережешь. – Боб жестко глянул на него, но тут же отвел глаза. – Ладно, я ничего говорить не буду. Только до нее все равно дойдет, как ни скрывай…

Некоторое время они сидели молча. Баженов время от времени принимался глубоко дышать, подавляя очередной рвотный позыв.

– Слушай, а ты когда-нибудь уже видел такое? – обратился он к Бобу, кивая в сторону ложбины. – Когда решил стать детективом, проходил какую-нибудь подготовку?

– Вообще трупы видел, конечно, – ответил тот. – Ребята знакомые, медики, водили в анатомичку. Должен же я был понять, гожусь ли для этой работы… Но в таком состоянии труп вижу впервые. Думаю, она лежит здесь с того самого дня, когда вы с ней встретились в кафе на Театральной. Я сфотографировал ее на телефон. Когда мы извлечем фото из твоего смартфона, сравним одежду. Вряд ли такие крутые девочки, как она, ходят в одном наряде несколько дней подряд…

– А если фотку добыть не удастся?

– Тогда спросим у Инги. Женщины всегда запоминают, кто во что одет. В конце концов, спросим у домработницы, или как ее там… Она-то должна знать, в чем ушла хозяйка! Ничего скрыть не получится!

Он так пристально и остро взглянул на Алексея, что тот поежился, как от укола.

– Чего это ты на меня смотришь? – недоуменно спросил он.

Боб снова уколол его взглядом немигающих глаз и ответил:

– А я пока еще не исключал тебя из числа подозреваемых… Как ты думал? – продолжал он в ответ на недоумевающий взгляд Баженова. – Ты был последним, кто видел Земляникину живой, потом каким-то чудом нашел ее зажигалку – и при свидетеле, не придерешься! А сегодня ты меня практически приволок сюда, где ее труп, и опять не придерешься – нашел при свидетеле! Признавайся, знал, что она здесь лежит, а?

Алексей потряс головой. Снится ему, что-ли? Только недавно они с этим чертовым Бобом вместе мерили ногами лес, искали пули, этот непонятный парень делился с ним вкусными котлетками и сам с удовольствием пил баженовский кофе, в конце-то концов они только что вместе пили водку! И оказывается, все это время он, Баженов, ходил у него в подозреваемых!

Между прочим, сам он уже начал проникаться к Бобу почти братскими чувствами, уважать его за сообразительность и проницательность, почти без усмешки и кавычек именовать гениальным сыщиком!

Он же сам пришел к нему, предложил помощь! И помог – таскался к этой Анне Степановне, чуть не отравился ее фиточаем, многое узнал и всю информацию принес Бобу, ничего не утаил! Он помогал! И вот, при всем при этом, он – под подозрением!

Баженов открыл было рот, чтобы возмутиться, но слов не нашлось. Убеждать Боба в своей невиновности? Да пошел он! Пусть думает что хочет!

Но возмущение требовало выхода, и промолчать он не сумел.

– А ты не боишься, – сказал он, повернувшись так, чтобы видеть лицо Боба, – сидеть тут, рядом с убийцей? Вдруг я сейчас тебя здесь пришью и оставлю рядом с Наташкой?

Боб глаз не отвел.

– Не боюсь, – сказал он, глядя на Баженова с усмешкой. – Потому что сюда едет оперативная группа, которую ты сам вызвал. Ты назвал им мое имя, сказал, что я здесь, с тобой. Убив меня, ты не успеешь замести следы и объяснить мое отсутствие тоже. Так что успокойся и жди.

Баженов тяжело вздохнул про себя. Плохая попытка. Этого гада ничем не прошибешь. Ладно, ничего. Все равно эта история рано или поздно закончится, и тогда никто, даже Инга, не сможет заставить его подойти к Бобу ближе чем на километр…

А сейчас он просто отвернется и будет смотреть в другую сторону, чтобы не видеть ни Боба, ни треклятой низинки, над которой кружит воронье. Будет смотреть вон туда, где березняк с редким вкраплением сосен, там так красиво – белые стволы, освещенные предвечерним солнцем, сочная зелень листвы… Не думал он, что способен сейчас любоваться природой… И что-то мелькает там, меж стволов, далеко, на границе видимости… Интересно, что это, какой-то зверь?