Львиное сердце

Он стал пристально вглядываться в непонятный движущийся предмет, который то появлялся, то исчезал за стволами деревьев. Это отвлекало его от мрачных мыслей. Интересно, что это все-таки?

Непонятный объект медленно приближался. Нет, вряд ли это зверь, они обычно двигаются быстрее… И уже примерно можно оценить размеры… Таких крупных зверей здесь быть не должно… Елки, а вдруг медведь? А у них никакого оружия, даже пугача… И если это зверь, то какой-то странный, высокий… Идет на задних лапах? Какого черта медведю в лесу идти на задних лапах? Сейчас подойдет ближе, и будет понятно… Ну да, не зверь, не медведь… Человек!

Человек шел не с той стороны, откуда пришли они с Бобом, а с противоположной. Похоже, чертов Боб опять прав, и там есть дорога. И наверное, это один из тех, кого они ждут, а где остальные, отстали?

– Вон твоя опергруппа на подходе, – громко и насмешливо объявил он, обращаясь к Бобу. – Сейчас ты им сразу и труп сдашь, и убийцу! Медаль, однако, заслужишь!

Боб резко обернулся.

– Какая еще, к черту, опергруппа? Рано им еще!

И вдруг скомандовал:

– Ти-хо! Ложись!

– С чего это? – пренебрежительно поинтересовался Баженов. – А, понял! В сыщиков‐разбойников играть будем! Ведь мы – гениальный сыщик!

Боб покрутил пальцем у виска.

– Ты чего, и вправду дебил? Не повезло Инге! Ты что, не видишь? Это не опергруппа, мужик идет один! И как-то странно, похоже тащит на себе кого-то…

Баженов вгляделся. Да, похоже, Боб прав. Сейчас уже было видно, что приближающийся к ним человек несет какой-то тяжелый груз, перекинув его через плечо.

– …! – озадаченно сказал он и повернулся к Бобу: – Ты что-нибудь понимаешь?

Тот и сам выглядел озадаченным.

– Как бы… – начал он, – Как бы это не тот самый чувак, который… оставил здесь один труп, а теперь волочет второй…

– О как! – удивился Баженов. – А ничего, что один убивец уже вот тут сидит, а? Не слишком много маньяков на квадратный километр? Перебор, однако…

– Заканчивай с хаханьками! – раздраженно сказал Боб. – Не время пикироваться! Серьезные дела начинаются. И пригнись давай, торчишь, как прыщ на носу!

– А‐а, так это хаханьки были, это мы шутили так, – разозлился Баженов.

– Это я тебя взбодрил, – пояснил Боб. – А то ты сидел весь зеленый и собирался внутренности выблевать… А я тебе нормальный цвет лица вернул. И вообще, прикольно наблюдать, как ты на подначки ведешься…

– Сволочь ты, Боб, – с чувством сказал Баженов, растягиваясь на животе рядом с ним.

– Это спорное утверждение, – невозмутимо ответил Боб, не отрывая пристального взгляда от мелькавшей вдали фигуры.

– Для меня бесспорное, – пробормотал Баженов. – Чего делать-то будем, ваше гениальное ищейство?

– Смотреть будем, – буркнул Боб, не удостаивая его взглядом и не реагируя на его сарказм. – Смотреть и стараться понять хоть что-нибудь…

Они лежали, и смотрели, и ждали. Баженов думал, что, собираясь сегодня утром в поездку, и представить не мог, каким нескончаемым и полным событий окажется этот день. И он, этот день, еще и не думает кончаться, неизвестно, что еще предстоит, потому что тот, который устало бредет сейчас по березняку, и правда, похоже, тащит на себе труп… Чей труп? Это дело оказалось так близко к ним – к нему, к Инге, к Наташке Земляникиной… Господи, к кому еще? Кого он там тащит, этот непонятный хмырь?

Холодок страха пополз по позвоночнику. Инга! Где она сейчас? Ну да, должна быть на даче, а вдруг она не там? Да нет, не может быть, с ума он сошел, что ли? Мало ли кто куда идет и что несет… Может, это охотник, браконьер какой-нибудь, убил зверя и тащит… Куда тащит, в лес? Должен ведь – к дороге… А может, собака умерла у человека, и он хочет ее похоронить в лесу… Так далеко? Абсурд. Но ведь бывает же!

Но сердце уже тревожно застучало, и он понял, что отделаться от страшных мыслей не удастся. Надо позвонить! Убедиться, что с ней все в порядке, она дома, и все… Он достал телефон и набрал номер Инги.

– Ты чего, с ума сполз? – Боб смотрел на него круглыми злыми глазами. – Кому трезвонишь? Нашел время!

– Пошел ты! – коротко ответил Баженов, с мучительной тревогой вслушиваясь в долгие гудки.

– Не отвечает, – сказал он Бобу, который продолжал вопросительно смотреть на него.

– Кто?

– Инга!

– Тьфу! – Боб сплюнул в сторону, не найдя даже слов, чтобы выразить свое величайшее презрение.

Но Баженову тоже было плевать и на его презрение, и на самого Боба. Что-то вроде предчувствия беды томило его, и он не мог понять, откуда оно взялось. Ну не ответила Инга на звонок, этому могло быть тысяча причин, почему он так уверен, будто случилось что-то плохое?

Боб между тем тоже вынул свой телефон, но в отличие от Баженова звонить не стал, а принялся снимать на камеру приближающегося неизвестного.

Тот уже был виден целиком – высокий и крепкий мужчина в чем-то темном. Лицо было скрыто надвинутым длинным козырьком бейсболки, снизу, казалось прямо из-под него, торчала борода. На плечах он нес что-то длинное, завернутое в темные тряпки, и в этом свертке ясно угадывались очертания человеческого тела…