Лысая гора, полное издание

менее, показалось Добрыне знакомым. Это был Графов из его

гимназии, из параллельного 10-Б класса.

— Тю, — удивился Добрыня, — а чего ты тут делаешь?

— Да так, — пожал плечами Графов.

— Ты чё это, типа райтер модный? — дружелюбно спросил его

Добрыня.

— Типа того, — ответил ему райтер.

— И чё рисуешь?

— Да вот, — показал тот баллончиком на стену.

На оштукатуренной поверхности свода были видны какие-то

неясные серебристые тени.

— Чего-то не понятно ничего.

— Это «филлинг», — объяснил Графов, — основной тон. А вот

как сделаю «аутлайн», то есть окантовку, тогда всё сразу станет ясно.

— И как это делается? — заинтересовался Добрыня. — Пока-

жи. Мне всегда хотелось самому чего-нибудь такое зафигачить на

стенах.

— Смотри, — райтер Графов поднял с земли другой баллон-

чик. — Правило первое: баллон вначале надо хорошенечко

встряхнуть, — менторски произнёс он и со всей силы потрусил

баллончик. — Правило второе: рука постоянно должна быть в

движении.

338

Нажав на распылитель, он направил струю спрея на стену, и,

не останавливаясь, повёл её, то приседая на корточки, то под-

нимаясь на цыпочки. И вслед за его рукой по стене поползла

чёткая чёрная линия, которая и становилась окантовкой для се-

ребристого фона. Так постепенно обозначилась первая гигант-

ская буква — «F».

— Ты любишь рисовать буквы? — спросил Добрыня.

— Да, буквы — это моя слабость, — расплылся в улыбке Гра-

фов.

— Они тебе чё, в гимназии не надоели?

— Не-а. Когда в первом классе у нас проходили прописи, я в

это время долго болел.

На стене появилась вторая гигантская буква — «U».

— Поначалу, — вновь стал он трясти баллончик, — я был тег-

гером. То есть теги повсюду ставил. Подпись свою, короче. Я по-

стоянно носил с собой чёрный маркер и расписывался им везде,

где только был — в метро, в трамваях, на домах, в подземных пе-

реходах.

— Метил территорию?

— Ну да, у нас «на районе». А затем я стал баловаться «бабла-

ми».

— Чем?

— «Баблами». Ну, это такие, похожие на пузыри, раздутые бу-

квы, типа этой.

Он вновь провёл тонкую чёрную линию, в результате чего

появилась третья громадная буква «С».

— А сейчас, как видишь, я перешёл на блокбастеры. Огром-

ные буквы в рост человека. Искусство должно быть понятно всем.

Вот чего я не люблю, так это дикий стиль уайлдеров. У них столь-

ко всяких переплетений и примочек, что разобрать практически

ничего нельзя.

Графов вновь потряс баллончиком и перешёл к окантовке

следующей буквы.

— Граффити — это свобода, — продолжал разглагольствовать

он, ведя линию. — Если хоть раз попробуешь забомбить стену, тебя

потом за уши не оттащишь, дай только что-нибудь размалевать.

Следующей у него получилась буква «К».

— Классно у тебя выходит! — восхитился Добрыня получив-

шимся словом. — Дай теперь я попробую.

— На, — передал ему Графов баллончик.

339

Добрыня нажал на распылитель и с усердием принялся выпи-

сывать первую букву второго слова. Это была буква «Y». Правда,

получилась она у него не совсем ровная, с подтёками.

— Чего-то не совсем, — критически оглядел он свою работу.

— Как видишь, не всё так просто, — забрал Графов у него бал-

лон и тут же приступил к созданию очередной буквы. — Но тебе

хоть понравилось?

— Да, прикольно.

— Ну, вот, теперь ты знаешь правило третье: ты никто и ни-

что, пока не увековечишь себя граффити. Даже после обычного

тега ты уже чувствуешь себя человеком.

Новая буква «O» получилась у него просто на загляденье —

идеально ровной и объёмной.

— Ведь твоё творение увидят тысячи людей, — с упоением

продолжил он. — Граффити — бессмертны. Они переживут тебя.

Поэтому это и затягивает, как наркотик. От этого получаешь та-

кой кайф! Это такой адреналин!

Так же легко удалась ему и последняя буква в этом слове «U»,

после чего он вновь встряхнул баллончик.

— Когда ты ночью стоишь один на один с голой стеной и с

баллоном в руке на одной из центральных улиц, а рядом проез-

жает ментовская машина… или разрисовываешь стекло троллей-

буса у всех на виду — это похоже на секс. Я сегодня даже поругал-

ся со своей девчонкой. Она умоляла меня пойти с ней погулять. Я

же пошёл сюда бомбить Лысую.

Нажав на распылитель, он на минуту замолчал, сосредото-

ченно окантовывая букву «A» в следующем слове.

— Здесь такая энергетика! Я тут не пишу, а просто летаю! По-

сле каждого куска, забомбленного на Лысой горе, хочется зарисо-

вать всё на свете.

Под вдохновенной рукой райтера появилась на свет буква

«L».

— Всё? — спросил Добрыня, прочитав творение райтера.

— Всё-всё, — восторженно продолжил Графов, — весь Киев,

всю Украину, весь мир.

— Я имею в виду, ты уже закончил? — спросил его Добрыня.

— Ага, — ответил Графов, дописав вторую букву «L», — оста-

лось только тег свой поставить.

Он вынул из кармана джинсов чёрный маркер и внутри по-

следней буквы расписался: « грф».

В это время в просвете арки показался тёмный силуэт брито-

голового парня в камуфляжной форме. Когда он приблизился,

340