Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза

Для того чтобы использовать армию или спецслужбы против безоружного населения, чтобы держать население в страхе, никаких яиц не нужно. В страх как главный инструмент госуправления верят люди, которым это чувство хорошо знакомо, – простыми словами, параноики. Человек со стальными яйцами в общем случае ориентируется не на умение запугать население казнями, а на свою мобилизационную повестку – на то, что перемены, которых он добивается, станут предметом гордости для будущих поколений. Так оно и происходит, причём совершенно независимо от того, много ли этому реформатору довелось пролить крови своих сограждан или соседей.

Скажем, самый популярный президент США за всю их историю, которого звали Авраам Линкольн, пролил очень много американской крови; гору трупов оставил после себя по всей Европе Наполеон Бонапарт, но никому, кроме Льва Толстого, не пришло в голову вспомнить о его правлении только это.

Фридрих Великий много лет воевал в Европе со всеми соседями и некоторыми несоседями – но его внутренняя политика, по контрасту, была вполне гуманной. А в оценке деятельности этого фантастического военного авантюриста полностью сошлись взгляды русских царей, немецких романтиков XIX века, нацистов гитлеровского призыва и современных историков.

Мустафа Кемаль Ататюрк был, возможно, самым бескровным правителем Турции за много веков, а Махатма Ганди вообще проповедовал полный отказ от насилия.

Общее у всех этих деятелей – не то, сколько они порушили в многовековом укладе окружающей жизни, а то, как сегодня вспоминается соотечественниками их историческая роль.

[24.08.2015. ЖЖ]

Меня всегда занимали умонастроения в обществах, оказавшихся на грани, у последней черты, – не только царская Россия, но ка-кая-нибудь Византия в 

1452–1453 годах, Венецианская Республика в 1797-м, или европейское еврейство 80 лет назад. Как видели своё будущее люди, стоящие на краю пропасти? Сознавали ли они, что будет дальше? И почему ничего не сделали, чтобы спасти себя и своих близких от неуклонно надвигающейся катастрофы?

Прекрасная глава есть в романе Рушди, где главный герой, молодой страсбургский еврей, годами пытается уговорить своих пожилых родителей покинуть Эльзас до начала погромов. Но всякий раз, когда он заводит об этом речь, родители объясняют ему, что слухи об опасности преувеличены и что им не на кого оставить квартиру…

Бардак Обмана: послесловие

[21.01.2017. ЖЖ]

Восемь лет правления Барака Обамы не повернётся язык назвать “эпохой”.

Но это был яркий и интересный эксперимент, результаты которого человечеству ещё долго предстоит расхлёбывать.

Барак Обама, по сути дела, воплотил ту самую мечту, о которой Путин много лет твердил на внутренних и международных форумах, но не знал, с какого конца взяться за её осуществление.

Результатом внешней политики Обамы стал пресловутый многополярный мир, где влияние США в Восточном полушарии обеспечивается не экономическим, научно-техническим и социокультурным превосходством, а няшной внешней политикой умиротворения, поощрения, одобрения и сглаживания противоречий.

Политика эта была осознанная, идеологически выверенная, озвученная. Обама мечтал о таком мире, где самые заклятые враги Америки её полюбят, потому что убедятся, что Америка им ни в чём не помеха, что она готова их всех обнять, приласкать и по головке погладить, ничего не требуя взамен, даже формальных заявлений о взаимности этих чувств.

За озвучивание этой программы Обама в своё время получил Нобелевскую премию мира, ничего ещё не успев сделать.