Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

И дал слово Хрущеву. Тот прямо, открыто изложил суть дела. Когда Берия начал решительно опровергать сказанное, к обвинениям подключились и другие. Уяснив до конца степень опасности, Берия протянул руку к портфелю, лежавшему на столе. В эту секунду Никита Сергеевич быстро отобрал портфель, заявив: «Шалишь, Лаврентий!» Там оказался пистолет. После острых перепалок Маленков объявил:

— Давайте созовем Пленум и там все до конца обсудим.

Все, кроме Берии, согласились. Когда Берия выходил из зала заседания, прямо у дверей его арестовали и увезли.

Содержали его под стражей не в тюрьме КГБ или МВД, а в одном из абсолютно изолированных и незаметных помещений Московского военного округа. Никто и предположить не мог, что именно там сидит Берия.

Что касается дальнейшей судьбы Берии, то после окончания допросов, следствия, составления обвинительного документа полагалось начать судебный процесс, но тут возникла одна проблема. Оказалось, что если подследственный имеет военный чин, то его может судить председатель суда, имеющий более высокий ранг или звание. А Берия был Маршалом Советского Союза и Героем Социалистического Труда. В связи с этим образовали «специальное судебное присутствие», которое возглавил маршал дважды Герой Советского Союза Иван Степанович Конев. Как завершился процесс, всем известно.

В пересказе хрущевской версии Мухитдиновым присутствует нигде больше не упоминающаяся деталь — обнаруженный Хрущевым пистолет в портфеле Берии. Это — явное лжесвидетельство, поскольку ни один из причастных к аресту Берии генералов эту деталь не подтвердил. Наоборот, и Жуков, и Конев отмечали, что портфель, к которому инстинктивно потянулся Берия и который вырвал у него из рук Хрущев, был пуст. Никите Сергеевичу, наверное, несуществующий эпизод с пистолетом понадобился, чтобы подчеркнуть перед собутыльниками, какому риску он подвергался. Хотя знающие люди говорили мне, что Берия и стрелять не умел. Это прерогатива охраны, а не первого заместителя главы правительства.

Факт ареста Берии на заседании Президиума ЦК в Кремле подтвердил и В. М. Молотов:

— На Политбюро его забирали. Прения были. Маленков председательствовал. Кто взял первым слово, я уже не помню. Я тоже в числе первых выступал, может, я даже первый, а может, и второй. Заседание началось обычное, все были друзьями, но так как предварительно сговорились, что на этом заседании будет арест Берии, то формально так начали все по порядку, а потом, значит, перешли… Были и другие вопросы, какие, я сейчас точно не могу вспомнить. Может быть, с этого началось, начали с этого вопроса вне очереди, а вероятно, кто-то поставил вопрос: просто надо обсудить Берию, и тогда, значит, в числе первых я выступил: «Я считаю, что Берия — перерожденец, что это человек, которого нельзя брать всерьез, он не коммунист, может быть, он был коммунистом, но это перерожденец, это человек, чуждый партии». Вот основная моя мысль. Я не знал так хорошо прошлого Берии, разговоры, конечно, слышал разные, но считал, что он все-таки коммунистом был каким-то рядовым и наконец наверху где-то попал в другую сторону дела.

После меня выступил Хрущев. Он со мной полемизировал: «Молотов говорит, что Берия — перерожденец. Это неправильно. Перерожденец — это тот, который был коммунистом, а потом перестал быть коммунистом. Но Берия не был коммунистом! Какой же он перерожденец?»

Хрущев пошел левее, левее взял. Я и не возражал, не отрицал. Это, наверное, правда была.

Берия говорил, защищался, прения же были. Выступал: «Конечно, у меня были ошибки, но прошу, чтоб не исключали из партии, я же всегда выполнял решения партии и указания Сталина. Сталин поручал мне самые ответственные дела секретного характера, я все это выполнял так, как требовалось, поэтому неправильно меня исключать…» Нет, он дураком не был.

Маленков нажал кнопку.

Берия и Маленков были друзьями. И к ним часто присоединялся Хрущев. Тоже хотел с ними быть.

Берия пришел на заседание, ничего не знал…

Против снятия Берии был Микоян, говоривший, что Берия — хороший работник и тому подобное. Видимо, боялся, что тот возьмет верх.

Комната была не оцеплена, но через комнату у Поскребышева сидела группа военных во главе с Жуковым. В комнате Поскребышева была приготовлена группа военных для ареста. Маленков нажал кнопку. Это был пароль. Маленков председателем был, ведал кнопкой. Вошли военные с Жуковым.

Маленков говорит: «Арестуйте Берию!»

Все изыскания историков по деталям ареста Берии, до того как после многолетнего молчания заговорил П. А. Судоплатов, сводились обычно к личности самого Берии. Судоплатов первым расширил диапазон проведенной операции за счет круга лиц, тоже подвергшихся арестам. Это свидетельствовало о том, что план устранения Берии тщательно обсуждался, в нем предусматривались также меры по задержанию его ближайших сподвижников.