Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

Судоплатов рассказывал, что военные, по приказу Булганина, пошли на беспрецедентный шаг и не позволили Круглову, новому министру внутренних дел, провести допрос Берии. Маленков, формально все еще остававшийся главой правительства, хотя и отдал приказ об аресте Берии, на самом деле уже мало влиял на ход событий. Будучи близким к Берии человеком в предшествовавшее десятилетие, он, по существу, тоже был обречен.

Лубянские генералы в эпоху горбачевского правления намекали на существование писем, которые арестованный Берия адресовал из места содержания под стражей Хрущеву, Маленкову, Булганину, Кагановичу и Ворошилову. Мол, послания поступали еще в декабре 1953 года.

Такой информацией отставные генералы КГБ делились в связи с появившимися в перестроечной горбачевской печати публикациями о том, что суд над Берией был инсценирован, вместо него подсунули двойника, а самого его застрелили сразу же после ареста. По одной из версий, прямо на заседании Президиума ЦК КПСС.

Версии внесудебной расправы над отцом придерживался и его сын Серго Берия. Не изменил он своего взгляда и после распада Советского Союза.

— Ни в декабре, ни в ноябре, ни в октябре, ни в сентябре, ни в июле пятьдесят третьего года мой отец Лаврентий Павлович Берия ни писать «покаянных» писем рвавшемуся к власти товарищу Хрущеву, ни соответствующих показаний давать не мог, потому что был убит 26 июня 1953 года в городе Москве без суда и следствия. А было это так. Его вызвали в Кремль на заседание, но заседание почему-то отложили, и отец уехал домой. Обычно он обедал дома.

Далее, по рассказу С. Л. Берии, события развивались так.

Примерно в полдень в кабинете Бориса Львовича Ванникова, генерал-полковника, впоследствии трижды Героя Социалистического Труда, а тогда ближайшего помощника Лаврентия Берии по атомным делам, раздался звонок. Серго находился в кабинете Бориса Львовича — готовили доклад правительству о готовности к испытаниям.

Звонил летчик-испытатель Ахмет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза. С ним и с Сергеем Анохиным, тоже Героем Советского Союза, замечательным летчиком-испытателем, в те годы Серго вместе работал и сошелся близко.

— Серго, — кричит, — у вас дома была перестрелка. Ты все понял? Тебе надо бежать, Серго! Мы поможем…

У них действительно была эскадрилья, и особого труда скрыться, скажем, в Финляндии или Швеции не составляло. И впоследствии Серго не раз убеждался, что эти летчики — настоящие друзья.

Что налицо заговор против его отца, Серго понял сразу: что еще могла означать перестрелка в их доме? Об остальном можно было только догадываться. Но что значило бежать в такой ситуации? Если отец арестован, побег — лишнее доказательство его вины. И почему и от кого Серго должен бежать, не зная ни за собой, ни за отцом какой-либо вины? Словом, он ответил отказом и тут же рассказал обо всем Ванникову.

Из Кремля вместе с ним поехали к Серго домой, на Малую Никитскую. Это неподалеку от площади Восстания. Жила семья Берии в одноэтажном особняке еще дореволюционной постройки. Три комнаты занимал отец с матерью, две — Серго со своей семьей.

Когда они подъехали, со стороны улицы ничего необычного не заметили, а вот во внутреннем дворе находились два бронетранспортера. Позднее Серго приходилось слышать и о танках, стоявших якобы возле их дома, но сам он, по его словам, видел только два бронетранспортера и солдат. Сразу же бросились в глаза разбитые стекла в окнах отцовского кабинета. Значит, действительно стреляли… Охрана личная у отца была — по пальцам пересчитать. Не было, разумеется, и настоящего боя. Все произошло, как он понимал, неожиданно и мгновенно.

С отцом Серго и Ванников должны были встретиться в четыре часа. Не встретились…

Внутренняя охрана Серго с Ванниковым не пропустила. Ванников потребовал объяснений, пытался проверить документы у военных, но Серго уже понял все. Отца дома не было. Арестован? Убит? Когда возвращался к машине, услышал от одного из охранников: «Серго, я видел, как на носилках вынесли кого-то, накрытого брезентом…»

В Кремль возвращались молча. Серго думал о том, что только что услышал. Кто лежал на носилках, накрытых брезентом? Спешили вынести рядового охранника? Сомнительно.

Со временем он разыскал и других свидетелей, подтвердивших, что видели те носилки…

Совершенно невероятную, почти фантастическую историю рассказал С. П. Красиков. Она в значительной мере дополняет и развивает версию Серго Берии.