М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты

Арнольди А.И. свидетельствовал96, что в последние дни Лермонтов был влюблен в двоюродную сестру Марии Алексеевны Шербатовой – Иду (полное имя Еротеида) Петровну Мусину-Пушкину, младшую дочь генерал-лейтенанта П.К. Мусина-Пушкина. Чувство, кажется, было взаимным. Именно в честь приезда девиц Мусиных-Пушкиных в Пятигорск Лермонтовым был организован бал в гроте Дианы… Ида плакала у гроба.

Таковы вкратце сердечные дела Лермонтова.

Поэт не выставлял напоказ свое отношение к какой-либо женщине. Если бы не поэзия, о некоторых из них невозможно было бы догадаться. К счастью для исследователей, всем любимым женщинам Лермонтов посвящал стихи, в которых чувствовалось благоговейное отношение к женскому полу. И даже при «изменах» женщины были для него «ангелами» («Я не унижусь пред тобою…»). А теперь интересный момент: с чьей подачи о Лермонтове закрепилась слава как об издевателе над женщинами? Этому послужили мемуары Сушковой и… Верзилиной. И приписываемые Лермонтову эпиграммы неизвестного авторства. Например, как эта:

За девицей Emilie

Молодежь как кобели.

У девицы же Nadine

Был их тоже не один;

А у Груши в целый век

Был лишь Дикий человек.

Нет никаких доказательств, что это написано Лермонтовым. Впервые это стихотворение с вариациями было опубликовано в 1891 году в собрании сочинений под редакцией Висковатова. Поэтов вокруг Сушковой и Верзилиной при молодости их было множество, и женщины эти действительно имели не самые хорошие репутации. Но они «подняли» их на века за счет своих сказочных воспоминаний о Лермонтове. Каждая из женщин спустя время поняла, что вошла в историю, и каждая постаралась нарисовать свое место в этой истории выгодным образом.

Деятельность поэта в 1834 – 1836 годах

Балы и женщины не занимали все внимание поэта в 1834 – 1836 годах (впрочем, как и во всей жизни). Даже во время учебы в Юнкерской школе Лермонтов уделял время серьезному литературному творчеству; как уже говорилось, пытался создать первое прозаическое произведение исторического характера (роман «Вадим»), где история, судьба народа представлялись через виденье частных лиц. Не этот ли прием использовал Л.Н. Толстой в «Войне и мире»? Произведение «Вадим» стало известно читателям лишь после смерти Лермонтова, в 1873 году.

Тут сделаем отступление по поводу того, почему в данной работе биографические эпизоды так мало сопровождаются комментариями из произведений Лермонтова. Тот же конфликт Ю.П. Лермонтова с Е.А. Арсеньевой многие исследователи, как уже говорилось, приятно освещают на примере драм «Люди и страсти» или «Странный человек» («Странный человек» идейно и тематически примыкает к драме «Люди и страсти»). Так вот, чтобы понять все-таки главное, существенное в биографии и, следовательно, в характере человека, приоритет желательно отдавать тем произведениям данного человека, которые он сознательно, специально опубликовал или очень хотел опубликовать при жизни. Лермонтов, как писатель, пробовал, искал методы творчества. Само название драмы «Люди и страсти» говорит о раздельном понимании автором этих вещей. Чтобы стало понятнее, можно вспомнить, для того чтобы герой произведения стал типичен и интересен, следует довести его черты внешности и характера, его поступки до абсурдности. Первые драматические опыты Лермонтов не планировал публиковать. Возможно, даже и бабушке не показывал, но вряд ли. Скорее всего, Елизавета Алексеевна читала ранние драмы внука и не нашла там относительно себя крамолы; кроме того, не забудем, что Арсеньева была умна.

П.А. Вырыпаев о драме «Странный человек» вопрошает:

…в какой степени автобиографична и эта драма? Не есть ли она художественное переосмысление событий, имевших место в жизни не только самого автора, но и близко стоявших к нему людей? Кто возьмет на себя смелость ответить утвердительно и категорично на этот вопрос?97

А вот результат исследования по поводу прототипов «Странного человека» Т.Н. Кольян: