М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты

В Тархове жила семья Мосоловых, близких знакомых Е.А. Арсеньевой, жестоких крепостников, быт которых мог дать материал для создания в пьесе антикрепостнической сцены (рассказ мужика: «Сечет, батюшка, да как еще…за всякую малость, а чаще без вины»). Прототипом жестокой барыни-самодурки называют также чембарскую помещицу М.Я. Давыдову98.

Известно, что летом 1835 года была вторая в жизни Лермонтова публикация его произведения: в книжке «Библиотека для чтения» была напечатана поэма «Хаджи Абрек», которую тайком юнкер Н.Д. Юрьев отнес издателю О.И. Сенковскому и передал от последнего восторженный отзыв. «Лермонтов был взбешен поступком Юрьева»99, кстати, родственника, когда узнал, что тот заполучил во время учебы поэму «Хаджи Абрек» и отдал в печать.

Поэма «Хаджи Абрек» имелась в библиотеке Пушкина, который любил приобретать книжные новинки. Я. Рабинер, задавшись целью выяснить, насколько вероятна была встреча Пушкина с Лермонтовым, констатирует:

Лермонтов хорошо знал людей из ближайшего окружения Пушкина: Жуковского, Гоголя, Карамзину, Смирнову-Россет, Одоевского, брата Пушкина – Льва…<…> Знал Лермонтов и жену Пушкина – Наталью Гончарову100…

Далее исследователь перечисляет тех, кто подтверждал факт встречи двух великих поэтов: П.К. Мартьянов, П.А. Висковатов и А.О. Смирнова-Россет. К списку имен Я. Рабинера, которые бы указывали на вероятное знакомство Лермонтова и Пушкина, можно отнести Э.Э. Найдича101 и Л.Б. Модзалевского, который в примечаниях к письмам А.Е. Арсеньевой писал:

…необходимо особо остановиться на следующем факте, так как он связан с именем А.С. Пушкина. Во втором письме, от 8 марта 1835 г., Е.А. Арсеньева отмечает приход его к Н.С. Мордвинову. Накануне, находясь у Мордвинова и беседуя с ним по делу П.А. Крюковой, Е.А. Арсеньева хотела просить его об образовании третейского суда, но в это время Мордвинова вызвали: «Пушкин приехал», как лаконично пишет Арсеньева, и разговор на этом прервался. Самое построение фразы письма Арсеньевой и отсутствие точного указания на то, какой именно Пушкин приезжал к Мордвинову, с несомненностью указывают на А.С. Пушкина, находившегося тогда в зените своей славы102.

На наш взгляд, Лермонтов и Пушкин заочно знали друг друга и, возможно, виделись, но не как единомышленники по творчеству, а как… знакомые знакомых. Пушкин для Лермонтова в то время стоял на недосягаемой высоте, и потому разговор о творчестве между ними крайне маловероятен. Впрочем, можно поверить в то, что после публикации «Хаджи Абрека» Лермонтову через знакомых передали отзыв Пушкина. Оценила поэму и бабушка Елизавета Алексеевна (приведем еще раз строки из уже процитированного письма):

Стихи твои, мой друг, я читала, бесподобные, а всего лучше меня утешило, что тут нет нонышней модной неистовой любви, и невестка сказывала, что Афанасию очень понравились стихи твои и очень их хвалил103.

Заметим, что до этого Лермонтов вовсе не стремился к славе литературной и был скромен в оценке своего таланта. И это совсем не соотносится с воспоминаниями А.М. Меринского о характере Лермонтова:

С его чрезмерным самолюбием, с его желанием везде и во всем первенствовать104…

Так долго не публиковать, скрывать свои произведения от других диктуется желанием первенствовать?