М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты

Общество, описанное им в письме к матери, включает в себя будущих членов «Кружка шестнадцати». Естественно, что в письме, направленном из России в Италию и, возможно, подвергавшемся перлюстрации, нельзя было сказать ничего более определённого. Темы разговоров, обсуждений, мнения собеседников – всё это оставалось за пределами переписки. Ясно только одно: основное ядро кружка собиралось много ранее 1839 года106…

Кружок братьев Трубецких посещал и Дантес, о чем сообщал Г.Г. Гагарин. Не кажется ли странным, что Лермонтов мог до мельчайших деталей воспроизводить реальные события в своих произведениях, а о деятельности кружка братьев Трубецких, плавно перешедшего в «кружок шестнадцати», ни слова?

Вероятно, на собраниях у Трубецких было что-то тайное, не предназначенное для чужих ушей. Но как поступил бы поэт, желая выразить то, о чем нельзя говорить? Он выражался бы символами. В этом плане целесообразно обратить внимание на драму «Маскарад» (последнее название – «Арбенин»), которую Михаил Юрьевич очень ценил и история цензуры которой достойна отдельного исследования. О допуске драмы к постановке на сцене хлопотал С.А. Раевский – верный друг Лермонтова и крестник Е.А. Арсеньевой. Весь 1836 год Лермонтов беспокоился о драме «Маскарад». Лирическую поэзию с 1833 по 1836 год (по сравнению с ранними и поздними годами) поэт «не жаловал»… Однако драма была допущена к печати и постановке только после смерти Лермонтова. Казалось бы, любовные дела, страсти-мордасти… Но не все так просто. К.Н. Ломунов выделяет слова цензора Ольдекопа:

Не могу понять, – восклицал цензор, – как мог автор бросить . . . вызов костюмированным в доме Энгельгардов107

…

Э.Г. Герштейн писала:

Отзыв Ольдекопа, как доказано советскими исследователями, был инспирирован самим Бенкендорфом. Характерна догадка цензора Ольдекопа, предположившего, что сюжет «Маскарада» основан на истинном петербургском происшествии108.

Действительно, представляется вероятным, что Лермонтов в драме описал имевший место случай. Документальность в творчестве Лермонтова признается многими исследователями. Даже, казалось бы, совсем далекая от современности написанная чуть позже «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» имела реальную сюжетную основу:

Одну из таких гипотез, весьма убедительную, приводил В.Б. Муравьев. В предисловии к лермонтовскому изданию из серии «Московский Парнас» он писал: «…В "Песне про царя Ивана Васильевича…" он (Лермонтов – Г.З.) нашел тот поворот темы, который дал возможность выразить свою трактовку эпохи и ее связь с современностью. Во время пребывания Лермонтова в университете, в Москве, широко обсуждалось случившееся тогда в Замоскворечье происшествие. Проживавший в Москве гусар тщетно ухаживал за приглянувшейся ему женой купца; потеряв всякую надежду уговорить женщину, он похитил ее силой, когда она возвращалась из церкви. Купец отомстил за свое бесчестье – убил гусара, потом наложил на себя руки. Этот случай был известен Лермонтову, и он стал сюжетной основой "Песни…"»109.

Добавим, не только «Маскарад», «Песня о царе…», но и другие произведения, в том числе и «Герой нашего времени», и «Штосс», имели документальную основу, на наш взгляд…

Но вернемся к биографии.