Маадай-Кара. Алтайский героический эпос

Как известно, ареал деятельности древних тюрков охватывал и территорию Алтая, а предки некоторых племен, вошедших в состав современных алтайцев, принимали непосредственное участие в событиях, связанных с жизнью и деятельностью древних тюрков. Об этом Л.П.Потапов пишет следующее: «...далекие исторические предки некоторой части современного тюркского населения Алтая не только входили в состав тюркского каганата, но и имели в его жизни большое значение. Среди алтайцев до наших дней сохранились названия сеоков (родов), служивших во времена тюркского каганата в качестве названий крупных племен (Тиргеш, Кыпчак, Толес, Туба, Кыргыз»)[67].

Но вопрос о древних истоках эпоса нельзя смешивать с вопросам об окончательном сложении дошедших до нашего времени эпических сказаний. Например, можно согласиться с В.М.Жирмунским, что «возникновение не дошедшего до нас прототипа» (вернее, древнейших мотивов. — И. Я.) алтайского сказания «Алып-Манаш», -возможно, относится «к эпохе тюркского каганата (VI—-VIII вв.)»[68]. В то же время следует считать наиболее вероятным, что это сказание отшлифовалось и получило ту форму и содержание, в которых оно дошло до нашего времени, уже значительно позже.

В этом отношении, по-видимому, прав проф. Л. П. Потапов, который считает, что алтайский эпос сложился «в основном в период господства на Алтае западных монголов или ойратов (XV—XVIII вв.), хотя содержит в себе следы более ранних эпох и позднейшие наслоения»[69]

.

Алтайский эпос отразил существенные черты древних общественных отношений (как раннего феодализма, так и позднеродового общества). Если обобщить содержание всего алтайского эпоса в его наиболее характерных моментах, то можно сказать, что в обществе, изображенном, в нем, главное положение занимает «хан» (каан). Ему подчиняются более мелкие чины. Рядовыми членами общества в начале повествования часто являются родители (героя — пастухи, охотники. Они ж ивут своим хозяйством, имеют коня, часто и другой скот, но находятся в известном подчинении своему господину (или «хану»), участвуют в его походах как военная сила. Здесь отражены черты раннего феодализма.

Но хан в алтайском эпосе — не повелитель всего народа, фактически он распоряжается лишь в пределах своего рода. Общество, изображенное в алтайском эпосе, живет в условиях родо-племенной организации. Причем показательно то, что во многих сказаниях хан — враг героя изображается как злой феодальный владыка, а герой — как добрый патриарх своего рода, часто даже выборный вождь. Родовая месть, экзогамный брак (и вообще вся система брака), пережитки обряда посвящения в воины также говорят об еще не изжитых родовых отношениях в обществе, изображенном в алтайском эпосе.

Об этом же говорит и характерная тематика алтайского эпоса и ее разработка. Наиболее значительными и общими в алтайском героическом эпосе являются следующие темы (с ними связаны и основные сюжеты): 1) борьба героя с чудовищами; 2) борьба героя с владыкой подземного мира Эрликом; 3) сватовство и женитьба героя; 4) борьба героя с набегами чужих ханов; 5) борьба героя с злым ханом-угнетателем.

Каждая из указанных тем обычно выступает не как исключительное содержание какого-нибудь отдельного сказания, а встречается в тесном переплетении с другими темами. Раскрытие этих тем показывает, что алтайский эпос, хотя и «продвинулся вперед» по сравнению с таким типично позднеродовым эпосом, как якутские олонхо, но все же в значительной степени еще находится в пределах тех же позднеродовых отношений или восходит к ним, как к истоку.

В алтайском эпосе в отличие от якутского или бурятского чудовище не выступает основным противником героя. Характерным примером этого является скаэание «Маадай-Кара» (о котором речь впереди). Борьба героя с чудовищами происходит при выполнении героем трудных заданий отца невесты или при преодолении различных препятствий на пути (когда он едет к невесте, к врагу, ограбившему его стойбище, или в подземный мир). При этом чудовище чаще всего выступает в зверином облике страшного синего (или черного) быка, чудовищного зверя кара-кула, рыбы кер-балык, птицы кан-кереде. Это говорит о превращении чудовища из главного врага героя во вспомогательный персонаж, который используется врагами (уже людьми) в борьбе против героя. Но и в этом качестве образы чудовищ занимают в алтайском эпосе значительное место и являются его неотъемлемой частью. Побеждая чудовищ, герой демонстрирует свою силу и мужество и избавляет людей от страшной опасности.