Маадай-Кара. Алтайский героический эпос

Это типичная для алтайского эпоса картина. Фантазия народа, утомленного и измученного войнами, беспрерывными нашествиями врагов, грабивших и опустошавших страну, полонивших его людей, рисовала себе как идеал жизни тихий уголок безмятежного мирного счастья.

К теме борьбы героя против набегов чужих ханов примыкает тема борьбы героя против своего хана-угнетателя, которая носит отчетливо выраженный социальный характер. В таких сказаниях обычно противопоставлены богатый хан и подчиненный ему рядовой пастух. В начале сказания хан-угнетатель жестоко притесняет героя (или его отца), являющегося одним из его многочисленных пастухов.

В сказании «Малчи-Мерген», записанном от Н.У.Улагашева в 1939 г. П.В.Кучияком, говорится:

«У подножия белой горы,На берегу целебного озера,Бесчисленными стадами владея,Горы богатств накопив,В шестиугольном аиле,Узорной кошмою крытом.Айбычи-бай жил.Шестьдесят кюдючи[83]

Табуны коней его стерегли.Пятьдесят чабановЗа отарами бая ходили,Тридцать пастуховСтада бая пасли.Богатые пастбища .выбирая,В горах дни свои проводили;От хищников скот сберегая,Ночами глаз не смыкали,Стада Айбычи-бая множились,Богатства бая приумножались»[84]

.

Это — обычная в эпосе гиперболизация в описании богатства героев и их врагов. Но затем события разворачиваются так, что становится ясно: речь идет действительно о бае-эксплуататоре, угнетателе своих пастухов.

Однажды Айбычи-бай решает переменить свое пастбище и перекочевать. Один из (пастухов, по имени Малчи[85], услышав байский приказ, говорит:

«На пятках моих от ходьбыКожа совсем износилась,Силы в ногах не стало,Чтобы овец отарыНа новые пастбища перегнать.Хотя бы плохонького коняМне, бедному, дали...»

В ответ на это бай и его слуги расправляются с пастухом:

«Слова Малчи услыхав,

Айбычи бай распалился,Подобно костру разгорелся,Чернее земли сделался.Глаза раскаленные выкатив,Едким голосом закричал: —Если пятки твои болят,Я их сейчас же вылечу,Если конь понадобился тебе,Такого дам иноходца —Век его не забудешь!..Треххвостой камчой[86]

ременнойБай пастуха до крови порол.Слуги байские пастухуНоги переломали...Рассерженный Айбычи байНа новое стойбище откочевал.Бедный Малчи, обезноженный,Покинутый всеми, остался!»[87]

Это вполне реальное описание отношений в алтайском обществе XVII— XIX вв., когда выделились эксплуататоры-баи и эксплуатируемые пастухи. Но дальше этого реальное описание событий не идет. В дальнейшем весь сюжет развивается в обычном для алтайского эпоса сказочно-фантастическом плане. Причем Айбычи-бай выключается из повествования. Как противник героя на первый план выступает Арслан-каан — отец будущей жены Малчи-Мергена. Это еще более связывает события с традиционным для эпоса течением сюжета: соревнования сватающихся женихов; трудные задачи, предлагаемые зятю враждебно настроенным тестем.

Однако этот традиционный сюжет не заслоняет социального конфликта: Арслан-каан относится враждебно к Малчи-Мергену как к бедняку, представителю «низкого» сословия. Поэтому под оболочкой обычного для эпоса конфликта идет борьба социальных антагонистов: бая Арслан-каана и пастуха Малчи-Мергена. Переход инициативы борьбы от Айбычы-бая к Арслан-каану придает этой борьбе более обобщающее социальное значение: герой, как представитель трудящейся бедноты, ведет борьбу не с каким-нибудь одним несправедливым баем, а против общей несправедливости всех баев и ханов. В этой борьбе все баи и ханы погибают, а герой-пастух выходит победителем. Таков смысл сказания, записанного от замечательного алтайского кайчи Н.У.Улагашева.

Такой же конфликт мы встречаем и в сказании «Когутэй», записанном в 1914 г. от кайчи М.Юткакахова[88], сюжет которого во всем главном схож с сюжетам «Малчи-Мергена». Борьба против ханов-угнетателей является темой сказаний «Темир-Санаа» и «Келер-Куш»[89], спетых кайчи Шонкором Шунековым (ум. в 1912 г.) и записанных впоследствии П.В.Кучияком по памяти.