Мачехина дочка

— Да что с тобой сегодня такое?! — Теперь уже обиделась я. — Если ты меня видеть не хочешь, то пусти, я прекрасно доберусь домой. Вон, замок уже видно.

— Синичка, если ты сейчас же не прекратишь вертеться, то никуда я тебя не отпущу, и ни до какого замка ты не дойдешь, и, вообще… — Эрик наклонился еще ниже и перешел на сердитый, как мне показалось шепот. Слушая его, я все больше ощущала себя деревенской дурой, чего так боялась с самого начала нашего знакомства.

— Что, прямо так и?.. — Я не договорила, совсем стушевавшись.

— Умry. — Проворчал он. Снова наступила тишина. Разговор никак не клеился. Я все пыталась представить себе то, что Эрик только что сказал, а принц, как оказалось, сделал из нашего молчания свои выводы.

— Прости меня, Синичка! — Его рука на моей талии сжалась чуть сильнее, притягивая поближе, а губы легонько скользнули по щеке. — Я не хотел тебя обидеть или напугать. В последнее время только и могу, что о тебе думать, а сегодня просто сорвался.

Задумавшись, я не сразу почувствовала перемену в настроении жениха. Сообразила только, когда Эрик, тяжело вздохнув, осторожно отодвинул меня, соблюдая приличия. Требование, смысл которого я только сейчас начала понимать. Как и кое-что еще.

— Эрик, — я говорила негромко, стараясь держать спину как можно прямее. — Как ты думаешь, почему они мне ничего не рассказали? Все просто смотрели, как я выставляю себя полной дурой, и никто ничего не рассказал. Даже после помолвки. Даже Кати…

— И вовсе ты не дура, Синичка. Просто, совсем еще маленькая. — Эрик тяжело вздохнул. — Я думал, что мама тебе должна была что-то рассказать.

— Она рассказала. — Согласилась я. — Только у нее это получилось непонятно…

— А что было непонятно? — Казалось, Эрик даже удивился, словно речь шла об очевидных вещах.

— Ой, ну я же не буду тебе это пересказывать. — Я смутилась, вспомнив, как тяжело дался маме тот разговор. — И вообще, обсуждать такие вещи стыдно!

— Вот и ответ на твой вопрос. — Принц, видимо, сумел взять себя в руки и теперь его голос звучал почти нормально. — Им, видимо, тоже было стыдно это обсуждать.

— А тебе — нет? — Тут же задала я еще один вопрос. Очень уж не хотелось снова выставлять себя полной невеждой, но не осознавать странность этого разговора я тоже не могла.

— Нет. Странно, да. Вот о чем я еще с девушками не говорил…

— Ты как-то сказал, что не говорил с девушками о магии. — Попыталась пошутить я.

— И о магии, и о государственных делах, и об этом тоже. — Эрик рассмеялся. Его смех звучал легко и совсем не обидно. Похоже, напряжение между нами ушло, забрав с собой нашу первую размолвку. — Но, Гота. Ты — не просто девушка, ты — моя невеста. И если мы будем стыдиться друг с другом даже поговорить, как же мы будем жить вместе?

Я честно попыталась представить ответ на его вопрос. Представить получалось многое: обещанный Эриком собственный дом, бал, большую свадьбу, на которой у меня будет самое красивое платье… Многое, но не то, что имел в виду Эрик.

— Будем жить, как все? — Предположила я, когда пауза снова начала затягиваться.

— А я, Синичка, не хочу жить, как все. — Голос любимого звучал нарочито ворчливо, но в этот раз я была уверена, что Эрик играет. — Я хочу — долго и счастливо.

— Так только в сказках бывает. — Попыталась я вернуть свою обычную рассудительность.

— А разве то, что с нами происходит, не похоже на сказку?

Возразить мне было нечего, поэтому во двор замка мы снова въезжали молча. Только на это раз молчание было не тяжелым, а уютным, как обычно молчалось нам вдвоем. Даже жаль было, что в замке нам снова пришлось расстаться до обеда, отдавая дань повседневным делам и все тем же правилам приличия.

Обед порадовал. Берта расстаралась, превратив мясо в настоящее чудо. Хотя, возможно, все дело было в том, что оленину, в отличие от другой дичи, я действительно любила. А еще с нами за столом сегодня впервые сидела непривычно молчаливая Кати. Точнее, теперь уже не просто Кати, а Катарина — законная жена достойного рыцаря. Кати явно чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно поглядывая то на меня, то на мужа, словно спрашивая, что же ей делать. Собственно, ничего особенного ей делать и не приходилось. Совсем уж дикой Кати, выросшая в замке, конечно же не была, а на мелкие промахи никто не обращал внимание. В конце концов, даже если не учитывать уважения к господину целителю, все понимали, что обед этот — сугубо неофициальный. Так что господа рыцари свободно болтали о своих мужских делах, пользуясь тем, что строгой хозяйки из меня не получилось.