Мачехина дочка

Единственное, что меня немного волновало, так это то, что на новое место Кати приедет лишь со своим нехитрым скарбом горничной. Я помнила наш с мамой разговор и, конечно же, понимала, что по одежке будут встречать не только меня. Исправить уже ничего не получится, потому что модистка полностью занята пошивом моего приданого. Конечно, провинциальный городок — не королевский дворец, да и я поделилась с Кати, чем могла. Но так, как я никогда не была собирательницей вещей, слишком многого от моего гардероба ждать не приходилось. Сегодня одно из моих девичьих платьев смотрелось на Кати вполне прилично. Я улыбнулась, вспомнив, как упиралась Кати пред обедом, доказывая мне, что в мое платье она не влезет. Влезла, хотя оно и было ей чуть коротковато, но под столом все равно этого не было видно. Впрочем, для меня, в отличие от Кати, это новостью не было, поскольку излишней худобой я никогда не страдала.

После обеда я, в очередной раз отослав экономку с ее вопросами к маме, занялась сборами. Снова и снова перепроверяя уже упакованные вещи, я не могла отделаться от чувства, что что-то важное непременно забуду, потеряю, упущу. Но Кати, которая, все еще немного ревнуя к Фенье, вызвалась помочь, только смеялась.

— Да у вас, госпожа Гота, тут и забывать-то нечего.

В моей комнате, где не было посторонних рыцарей, Кати снова осмелела, и даже попробовала было задирать нос перед вчерашними подружками. К счастью, у нее это получалось не очень обидно, да и девушки явно не восприняли все всерьез, шутками отвечая задаваке. Я была рада Катиной помощи, потому что между сборами и шутками мы смогли все же выбрать время поговорить.

— А что же ты не сказала, что вы едете в храм, Кати? Я так хотела побывать на твоей свадьбе.

— Да я на вашей тоже хотела побывать, госпожа Гота. Только госпо… Ульрих сказал что нечего вас зазря дергать: сами постель постелили, самим в ней и спать. Господин барон и так за нас храмовника просил, чтобы не задерживал.

— А когда вы выезжаете?

— Так завтра же. Как вы уедете, так и мы сразу за вами. Только нам в другую сторону.

— А не опасно это, с ребеночком путешествовать? — Я решилась задать вопрос на тему, которую до Катиной свадьбы мы старательно обходили.

— Да нет. — Пожала плечами она. — Если Ульрих сказал, что можно, уж он-то, наверное, знает.

— Да. — Подумав согласилась я. — Господину целителю в этом деле точно можно доверять.

Кати только фыркнула, намекая, что в некоторых делах доверие к целителю может обернуться неожиданными последствиями. Но я не стала обсуждать это, вспомнив мамины наставления об уважении к мужу. В конце концов, что уже обсуждать сейчас, раньше ведь Кати сама об этом говорить не хотела. Тут, как ни крути, господин целитель кругом прав: сами постель постелили. Так или иначе, но закончился и этот день.

Последний свой вечер в замке я провела у мамы, прощаясь. Зайдя к ней со своей вышивкой, я очень удивилась. Удобно устроившись среди подушек, мама плела кружева. Ее пальцы ловко перебирали многочисленные коклюшки, выплетая замысловатый узор, рассмотреть который пока еще не получалось. Наверное, впервые за все время, что я провела в замке Роде, я увидела маму за этим занятием. Не то чтобы плетение кружев считалось чем-то недостойным, но мама, словно специально стараясь что-то забыть, все свое время посвящала вышивке и другим занятиям.

— Я так давно не видела, чтобы ты плела кружева. — Не придумала ничего лучшего я, чтобы начать разговор.

— Было и без них чем заняться. — мама отвечала в своей обычной поучительной манере, но звучало это иначе, то ли грустно, то ли задумчиво… Я не стала спрашивать, привыкнув, что если мама не захочет рассказать, она не расскажет. Сегодня мама рассказывала, но совсем не о том, о чем я ожидала услышать. Мама, тоже впервые за все время, рассказывала о папе Иане. О том, что она, наверное, была очень похожа тогда на глупышку Кати, только что в худородности ее уж точно никто не мог упрекнуть. О том, что говорить им с папой, кроме как о хозяйстве, оказалось не о чем. И потому вспомнить о нем ей тоже почти нечего, почти все время между походами они проводили порознь. О том, как новая хозяйка поместья пыталась утвердиться, всячески указывая вдове ее место, часто и при посторонних… Мама не была бы мамой, если бы не закончила свой рассказ поучением.

— Я уже, кажется, целую вечность ничего не слышала ни об Отгоне, ни о его семействе. Но ты, Агата, будь готова к тому, что как только весть о твоей свадьбе разлетится по стране, тебе непременно напомнят что ты — Блитерстерп. Да ты и сама почему-то упорно отказываешься об этом забывать… Дело твое, в общем. Ты просто помни, что когда к тебе придут Блитерстерпы, на тот момент ты уже будешь Люнборг. Думай, прежде всего, о своей семье, а не обо всех, как ты обычно стараешься.