Мадам Казанова

Я нервничала, думая о том, как встречусь с Карло. Ведь я унизила и оскорбила его, обвела вокруг пальца, а затем попросту сбежала, ушла к другому. Мужчине нелегко простить женщине подобный поступок. Когда он бросает женщину, это считается его неотъемлемым, законным правом, поскольку именно ему отводится природой роль покорителя, завоевателя женщин, соблазнителя. И горе той, что осмелится поменяться с ним ролями! Такой поступок жестоко оскорбит мужскую гордость, явится нарушением всех установленных мужчинами законов и, уж конечно, не будет забыт и прощен.

Я, сколько могла, откладывала встречу с Карло — отказывалась от приглашений в разные дома, не посещала театров и балов, опасаясь неожиданно столкнуться с ним лицом к лицу. Джеймс начал посмеиваться надо мной.

— Где же твоя смелость, Феличина? Лондонское общество не настолько обширно. В конце концов, ты не сможешь вечно прятаться от Карло. Примирись с тем, что он уже здесь. Пусть лучше ты сама решишь, где и когда встречаться с ним, чем случайно наткнешься где-нибудь на него!

— Хорошо, — ответила я. — Я не стану больше прятаться от него. Приведи Карло с собой в следующий раз, если только сможешь уговорить его навестить меня. То, что нам предстоит сказать друг другу, лучше говорить наедине, чем у всех на виду.

Хотя я и старалась выглядеть уверенной, на душе у меня было неспокойно, я не переставала волноваться из-за предстоящего визита Карло. То, что я сделала, невозможно было исправить или объяснить при встрече. Вина лежала на мне, и приходилось быть готовой к упрекам, к откровенному презрению с его стороны.

Когда я одевалась, мои руки дрожали. Скрыть бледный цвет лица мне удалось лишь с помощью румян и пудры. Я трижды переодевалась — ни одно из платьев не казалось мне подходящим для этой встречи. В конце концов я снова надела самое первое — бархатное платье цвета морской волны с очень глубоким вырезом и вышивкой. К нему я добавила нитку жемчуга, подаренную Джеймсом после моего возвращения из поместья Вудхолл-Парк. Затем я с раздражением накинулась на бедную миссис Коллинз, которая принялась было расчесывать мои волосы. Наконец, когда я ничего не могла больше придумать, чтобы оттянуть этот момент, я появилась в гостиной, где меня уже больше получаса дожидались Карло и Джеймс.

Карло стоял возле камина. Его осунувшееся лицо показалось мне еще более бледным, чем раньше; длинные тонкие пальцы нервно теребили пуговицы на камзоле. Тревожное состояние Карло вернуло мне самообладание. Я вскинула голову.

— Добрый вечер, — сказала я негромко.

— Феличина! — Карло говорил осевшим голосом. — Слава Богу, ты жива и здорова. Я так беспокоился за тебя!

Нет, это не походило на упреки. Джеймс подошел ко мне.

— Дорогая, я, кажется, оставил в карете свой лорнет. Сейчас я вернусь.

— Не знаю даже, что мне говорить… — начала я, когда мы с Карло остались наедине. — То, что я сделала, не имеет ни объяснения, ни оправдания…

— Не нужно ничего объяснять, не нужно оправдываться, — мягко сказал Карло. — Когда двое не понимают друг друга, в этом виноваты они оба. Я много размышлял о том, что произошло. Меня тоже во многом можно упрекнуть. Но главное то, что я не был подходящим для тебя человеком, мужчиной.

— Как и Наполеон, — заметила я, глубоко тронутая его великодушием, и в тот же момент подумала, что он вполне мог бы оказаться этим «подходящим» человеком, хотя я ни за что не призналась бы вслух. — Это я во всем виновата. Я была молода и неопытна. За свои ошибки всегда приходится платить.

Я произносила какие-то банальные фразы, но Карло словно не замечал этого. Он взял меня за руку.

— Забудем наши ошибки. Того, что случилось, уже не исправишь, но мы можем постараться не повторять этих ошибок в будущем. Я хочу, чтобы ты считала меня своим другом. К тому же я все еще несу за тебя ответственность… — На его лице впервые появилась улыбка. — Как твой кузен и твой опекун.

Старое, забытое чувство всколыхнулось во мне, и я ответила ему пожатием руки. Все могло бы повернуться по-иному, если бы в тот раз, в загородном домике Бонапартов, он поступился своими принципами. Может быть, и сейчас еще не поздно? Я приблизилась и поцеловала Карло в щеку — кожа была сухой и гладкой.

— Спасибо, — прошептала я.

Щека Карло судорожно задергалась, он отпрянул от меня.

— Ты стала очень красивой, Феличина. Я любил тебя, когда ты была еще девочкой, а теперь…

Послышались громкие шаги, которыми Джеймс возвещал о своем возвращении. Ну почему ему нужно было вернуться именно в этот момент?