Маги Гипербореи

Чувствуя безмерное облегчение, Арка поспешила следом за профессором, оставив позади пустой саркофаг и двенадцать наследников, навечно замороженных сразу после смерти.

Ластианакс

Ластианакс огляделся в поисках слуги или скорее подноса, на который можно было бы поставить опустевший бокал. Пестрая толпа гостей расплывалась у него перед глазами. В центр внутреннего двора только что вышел василевс и обратился к гостям с приветственной речью. Монарх больше не выглядел потерянным и мрачным. Ластианакс с отвращением подумал, что этот прилив сил наверняка связан с печатью вдоха и с приговоренными к смерти заключенными. Он поставил бокал на постамент ближайшей скульптуры, рядом с тремя другими, которые только что опорожнил. Поскольку маска игуаны ему мешала, молодой человек снял ее и нахлобучил на голову статуи.

Разговоры вокруг становились все громче: алкоголь развязал языки магов. Гости были тем пьянее и болтливее, чем дальше находились от василевса. Ластианакс стоял в некотором отдалении от общей массы приглашенных. Собираясь на праздник, он твердо решил держать ухо востро на случай, если убийца Палатеса и Триериоса воспользуется опьянением магов, чтобы нанести новый удар. Увы, прямо сейчас у молодого человека были заботы посерьезнее: его расследование зашло в тупик, ему не удалось доказать двуличность эпарха, и Мезенс, несомненно, скоро найдет козла отпущения и свалит на него всю вину, чтобы развеять сомнения василевса. Потом Ластианакса уволят из Совета.

– Да какая разница, а? – воскликнул юноша, глядя на статую в маске игуаны. Казалось, изваяние его упрекает, дескать, слишком легко ты сдался.

Нужно взглянуть правде в глаза: он стал министром усреднения, чтобы произвести впечатление на Пирру. Теперь, когда она его игнорирует, у него не осталось причин ходить на заседания Совета.

– С тем же успехом можно уехать… ик!.. в Аркадию… коз разводить… – проворчал он, обиженно глядя на статую.

Подошел слуга с подносом в руках. Ластианакс встретил его нетерпеливым рычанием.

– Мог бы и побыстрее прийти, – пробормотал он, протягивая руку за пятым бокалом меда.

Однако вместо бокала слуга вложил ему в ладонь сложенный лист пергамента.

– Это что такое? – рявкнул Ластианакс, глядя на пергамент с мрачным прищуром.

– Сообщение, которое мне приказано вам передать, мастер, – ответил слуга.

Он поклонился и ушел, так и не дав молодому магу бокал. Ластианакс проводил слугу недобрым взглядом, потом развернул записку. Он держал в руках список фруктов и овощей, заказанных каким-то поваром с седьмого уровня. Молодой человек моргнул и вновь пробежал список глазами, пытаясь вникнуть в смысл прочитанного. Зачем кому-то сообщать ему о кулинарных пристрастиях работников гиперборейских кухонь? Какой-то гость напился и решил пошутить?

Вдруг в том уголке его сознания, что еще оставался трезвым, полыхнула вспышка понимания. Ластианакс нажал на верхнюю правую часть листа, и под его большим пальцем появилась печать открытия. Мгновение спустя несколько букв отделились от списка продуктов и переместились в центр пергамента, образовав слова:

Встречаемся возле грифона

Ластианакса внезапно бросило в жар, и выпитые им четыре бокала меда не имели к этому никакого отношения. Впервые за год Пирра ему написала. Подписи не было, но молодой маг и так знал, что сообщение от нее. Именно она придумала этот способ общения, когда они трое – Петрокл, Ластианакс и Пирра – еще были друзьями. Благодаря этой военной хитрости они в течение пяти лет делали вид, будто обмениваются домашними заданиями, и страшно гордились тем, как ловко обманывают своих учителей.

У каждой дружбы есть свое основополагающее событие: для Петрокла и Ластианакса таким событием стал день, когда Пирра подтолкнула их локтями и показала печать открытия. В то время Силен только-только начинал преподавать им основы тайнографии.

Вольер с грифоном находился вдали от толпы: несомненно, василевс не хотел, чтобы гости потревожили главный экземпляр его коллекции, символ его власти. Ластианакс долго шагал по темной аллее, то и дело спотыкаясь. На пару секунд он остановился у небольшого водопада, умыл лицо холодной водой, а затем двинулся дальше, в голове у него немного прояснилось.

Когда он подошел к загону, грифон спал, прикрыв свое огромное рыжеватое тело сложенным коричневатым крылом, шелковистым на вид. Перед клеткой, стоя спиной к аллее, ждала Пирра, скрестив руки на груди и держа в одной бокал. Она походила на прекрасную скульптуру – все статуи василевса ей и в подметки не годились. Шлейф длинного черного платья темной каплей собрался у ее ног.

– Где ты умудрилась найти список фруктов и овощей в такой вечер? – глупо спросил Ластианакс.

– Извини, что вот так тебя вызвала, – ответила Пирра, оборачиваясь. Черная полумаска очень ей шла, зеленые глаза в прорезях сияли, как два драгоценных камня, и Ластианакс не стал обижаться на слово «вызвала». – Хотела поговорить с тобой наедине.

– О чем? – осведомился маг.