Магические осадки не ожидаются

— Разные интересы, цели и опыт. И нормального разговора может не получиться, ничего не решишь, только обиды и…

— И не выпьешь толком, — поддакнула Кэтрин и отставила свой бокал подальше, подозревая, что следующая тема плавно перейдет на: «ты меня уважаешь?».

— Если жить вместе, это все играет роль, а нам с тобой жить, — будто не услышав ее, веско завершил еж.

— Недолго, — с уверенностью, которой не ощущала, заключила Кэтрин. — Придет магполиция, и все закончится. И не переживай, мне чуточку больше двадцати.

Примерно лет на десять, добавила она про себя, а еж будто прочитал ее мысли и фыркнул.

— К тому же я умею договариваться. Ты сегодня видел, помнишь? С покупателями, — сказала Кэтрин.

— Я видел, как ты давила и обманывала своих клиентов.

— Так всего двух, и это вынужденная мера, чтобы они больше не приходили!

— Ну да, ну да.

— Ты, еж, — она наклонилась к нему, — я умею договариваться! И с клиентами я милая.

— Тут не поспоришь, когда дело касается денег, ты действительно очень милая.

— Ну за просто так, знаешь, не вижу смысла. Для кого? Для ежа?

— Было бы неплохо, потому что, если я останусь с тобой надолго…

— Я уже жалею, что согласилась тебя оставить, — сказала Кэтрин.

— Мне кажется, ты больше жалеешь, что я не смогу тебе платить за проживание, — забавляясь, сообщил еж.

— О, если бы ежи могли платить, я бы стала очень богатой хозяйкой теплицы. И была бы с ними очень милой, — кивнула Кэтрин.

— За деньги.

— Конечно. А по-твоему, что самое важное в работе? — Кэтрин вскинула брови.

— Удовольствие? Рост собственного мастерства? Создание чего-то уникального? — перечислил прилично набравшийся еж. — И подожди, подожди, ты считаешь, что быть милой — это работа?

— Ага, ее часть. И за нее должны платить. Потому что в работе важны те самые бумажки с изображением ратуши. Те, что хрустят, когда новенькие. И приятно шелестят, когда их пересчитываешь. — Кэтрин щепоткой сложила пальцы и изобразила, будто шуршит деньгами. — Вот это важно, а все остальное мелочи.

— Не согласен, но ты становишься красивой, когда торгуешься или говоришь о деньгах. Поэтому можешь еще что-нибудь рассказать, — заплетающимся языком сообщил гость.

Кэтрин покачала головой, и тут ее осенило. С ней флиртует еж! Натуральный, чтоб его, еж в иголках!

— А мне интересно, почему ты живешь одна? — спросил пьяный изверг. — У тебя кто-нибудь есть? Он не будет против мужчины в доме?

— Против ежа. И кто-то напился, — перебила Кэтрин.

— Да, я вижу. Тебя будто покачивает.

— Нет-нет-нет, это ты туда-сюда мордой крутишь, вон даже лапой придерживаешь.

— Так удобнее на тебя смотреть, а то голова потяжелела, — заявил еж мужским голосом.

— Я же говорю, что качаешься.

— Нет, это ты.

— Да нет же.

В этот момент ежа заволокло туманом, в гостиной сверкнуло. А через секунду перед Кэтрин, подперев щеку, на столе полулежал мужчина. Блондин.

Женщина поражено оглядела совершенно голого гостя и неуверенно потыкала в него пальцем.

— Мать честная, — проговорила она, продолжая тыкать в гладкие плечи и грудь.

— Это не очень-то вежливо, — сообщил мужчина с усмешкой, отвел ее руку и тут же понял, что у него тоже руки, а не лапы. Глаза блондина округлились, он резко выпрямился и крутанулся на месте.

Из ежа вышел вполне приятный мужчина. С волосами до плеч, без особых изъянов и лишнего веса. Кэтрин отпила еще настойки и подперла щеку ладонью, как еж до этого. Ее почему-то уже ничего не удивляло, и новое обращение она восприняла проще, чем говорящих ежей. От них она, к слову, до сих пор пока не отошла. Даже достала выпивку, что делала лишь раз в год, когда до первого урожая оставалось пару месяцев, а от прошлого не было даже баночки душистого джема. В те черные дни она наливала стопочку и тихонько вздыхала над остатками денег.

Ее гость крутился, ощупывал себя, метался в поисках чего-то, во что посмотреться. В конце концов нашел сверкающий поднос, ликующе воскликнул и сгреб Кэтрин в объятья.

— Просто не верится! А-ха-ха! — засмеялся он, сжимая руки крепче. — Твоя настойка волшебная? А-ха-ха!

— Обычная, — буркнула Кэтрин, стараясь отвертеться от объятий. Уж больно крепкими и голыми они были.

Гость опомнился, отступил и чинно прикрыл ладонями пах. В общем, оказался человеком с манерами.

— У тебя можно одолжить одежду? — спросил он, сверкая белозубой улыбкой.

Кэтрин все в том же состоянии полного спокойствия сходила в комнату и вернулась с халатом от пижамы. Мужчина быстро его накинул, подвязался и постарался одернуть короткий для него рукав с рюшами.

— Только это? — поинтересовался он.

— У меня нет мужской одежды. А из моей тебе подойдет только халат.

— Спасибо, — сказал блондин и вдруг протянул руку. — Питер, приятно познакомиться.

— О, ты все вспомнил? Отлично, тогда завтра сам сходишь в полицию, снимешь себе гостиницу и, в общем, ура, — сказала Кэтрин и только после того, как это произнесла, поняла, что практически пригласила незнакомца на ночь к себе.