Магия Голоса

В ответ летели орочьи стрелы, но, не долетая, падали в воду. Ах вы, наглые, вонючие орки! Чтоб вас Титанур сожрал! Видите в темноте не хуже меня?! Но ваши луки не берут такую дистанцию, как мой! Значит, нельзя медлить и подпускать их ближе!

Очнулась только тогда, когда сквозь пелену ярости, поняла, что кто-то трясёт меня за плечо, мешая найти цель.

— Душа моя, — пробились в сознание звуки. — Всё! Всё! Мы победили!

Повернула голову, увидела рядом Горуса и обессилено опустила лук. Руки задрожали, ноги ослабли. Я поняла, что устала так, что сейчас не только стрелу выпустить, но даже шага сделать не смогу, и села на землю. Рядом опустился Горус.

— Все ли наши живы? — с трудом ворочая языком в пересохшем горле, спросила я его.

— Все, хотя есть раненые. Ими уже занимается Целитель, — ответил он.

Теперь, осмысленным взглядом окинула всю водную поверхность перед собой. Часть плотов орков, спасаясь, уходила назад. Часть, потеряв управление, чуть покачивались на воде. Какие-то из них были пусты, на других лежали мёртвые орки. Там, где мертвые тела свешивались в воду, она бурлила от ненасытных морских обитателей, которым сегодня выпала возможность попировать. Плоты медленно, почти незаметно дрейфовали на восток. Несколько дней, и их вынесет в открытый Океан. Так что, можно не волноваться, даже если на каких-либо плотах и остались раненые, им не выжить. С победным удовлетворением я расправила плечи и гордо подняла голову.

— Ну, ты и кровожадная, Душа моя, — с восторженным одобрением сказал Горус, обнимая меня и притягивая к себе ближе.

На груди нагрелся амулет связи. Поспешно активировав его, я услышала встревоженный голос Эдмунизэля:

— Детка, как там у вас?

Я подробно описала стоящую перед моими глазами картину.

— Теперь ты расскажи, как у вас? — тревожась, попросила я.

— У нас тоже всё в порядке. Плотов с орками было двенадцать. Океанский Змей на мой Зов не пришёл. Большую часть плотов мне удалось перевернуть с помощью стихии Воздуха, а те немногие, что удержались на воде, мы, как и вы, расстреляли из луков.

— А что у Александрэля?

— И у него было двенадцать плотов. Его воины не выпустили ни одной стрелы. Александрэль сам потопил все плоты, затянув их в устроенную им гигантскую воронку водяного водоворота.

— Ну, он силён! — восхитилась я.

— Да, — с гордостью подтвердил Эдмунизэль. — Пожалуй, именно вам пришлось тяжелее всего, — расстроено добавил он.

— Да ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Что нам теперь делать?

— Завтра, я со своим отрядом, прямо отсюда, ухожу в Асмерон, надо спешить, город сейчас плохо защищён. По дороге мы заберём одну из карет. Вы же завтра отдыхайте. К вам присоединится Александрэль со своим отрядом. Через день, вы все отправляйтесь в обратный путь, домой, забрав оставшиеся кареты. В Дозоре, пока, должен остаться двойной состав дозорных. И вот ещё, важное. Петрос утверждает, что ритуал камлания проходит тем легче и полученные сведения тем обширнее и достовернее, чем больше эманации смерти разлито вокруг. Надо воспользоваться моментом. Пусть возьмёт себе в помощники наших орков и, удалившись на некоторое расстояние от Дозора, чтобы не подвергать без нужды психику дозорных таким испытаниям, проведёт ритуал. Спросит у орочих Духов, будет ли в ближайшее время вторая попытка нападения на нас, и если будет, то когда и какими силами? Всё поняла?

— Да.

— До скорой встречи в Асмероне, — попрощался Эдмунизэль и прервал связь.

Горус, слышавший наш разговор, сразу же сообщил новости окружающим, и начал раздавать команды, кому, чем заняться, а женщин-лучниц отослал отдыхать.

Когда все угомонились, и наступила блаженная тишина, наконец, и Горус улёгся рядом со мной. Обнимая, сказал:

— Ты и Такисарэль уйдёте вместе со всеми, во главе с Александрэлем, а я, Маркус, Жакос и Доркус останемся с Петросом и, после камлания, двинемся вслед за вами.

— Нет, Горус, пожалуйста, — жалобно заканючила я, — не хочу сидеть в тесноте с чужими мужчинами в одной карете. Я останусь с вами. Теперь, мы никуда не спешим, и дорога не будет такой трудной, как когда мы добирались сюда. Думаю, и Такисарэль захочет остаться. А шаманским ритуалом нас с ним не испугаешь. Ты же знаешь, мы и не такое видели, ведь я, даже полный шаманский круг, пережила.

Он согласился. И потому, что, вообще, не мог мне ни в чем отказать. И потому, что, как и я, не хотел со мной расставаться ни на минуту. Но главное, потому, что считал, что опасность, действительно, миновала.

— Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны, — целуя, пожелал мне Горус, укладываясь ночью спать. — Что-то я устал сегодня, — доверчиво и виновато сознался он. Обнял вместе со спальным мешком, и вскоре уснул.

А я никак не могла уснуть. Стоило только закрыть глаза, как тут же всплывала картина боя, и я, против воли, всматривалась в неё, ища цель для стрелы. Пережитое возбуждение улеглось только к утру, тогда и удалось задремать ненадолго.