Магия и кровь

Несмотря ни на что, я невольно расслабляюсь от этой маленькой перепалки. Теперь, когда Люк и в самом деле извинился, я могу признать, что, наверное, смешно выглядела, когда со всех ног бежала к дверям.

— Не совсем. — Лицо Люка из лукавого становится серьезным, и он говорит громче нужного: — У тебя что-то в волосах запуталось. — Под этим предлогом он наклоняется ко мне и шепчет на ухо: — Джастин в ванной, я не знаю, что он знает, но Джурас мог ему на что-то намекнуть. Он так и норовит подсидеть меня. Выходит, нам надо убедить сразу двоих, а может быть, еще и Джасмин, но они с Джурасом всегда заодно.

Он отходит в сторону и показывает на компанию за кухонным столом.

Я узнаю других подопечных Джастина, которых уже видела в «Ньюгене». Кудряшки Джураса теперь выкрашены в фиолетовый, на нем шарф, такой широкий и толстый, что выглядит как пончо. На Джасмин простое черное платье — точно в тон ее черным волосам до плеч.

Подопечные одного и того же покровителя — не то что обычные братья и сестры. Они друг другу не родня, а конкуренты. Иногда у покровителя нет других наследников, как у Джастина, а иногда такие дети служат своего рода страховкой для бизнесмена, у которого есть дети, но он не уверен, что они захотят унаследовать его дело или смогут им грамотно управлять. Я даже слышала, что некоторые богачи заводят себе подопечных только для того, чтобы их родные дети ощущали конкуренцию и прилагали больше усилий.

Но названые брат и сестра Люка ведут себя еще более странно — как будто они конкурируют не друг с дружкой, а только с Люком. Словно они сговорились против него. Он для них слабое звено, от него надо избавиться.

Люк смотрит на меня так, словно впервые видит:

— Бананы?..

— Это плохо? — Я выпрямляюсь и выпячиваю грудь, будто сама только что не сомневалась, правильно ли выбрала платье.

— Очень в твоем стиле. — Я решаю, что это комплимент и нечего мне злиться, когда ужин даже не успел начаться.

А Люк снова бледно улыбается и показывает на своих гостей:

— Это Джурас и Джасмин, ты их помнишь.

— Помню, конечно. — Я киваю им.

Усевшись на высокий табурет, обитый кремовым плюшем, я ставлю на стол сдобный хлеб и оглядываю квартиру. Она огромная, а все стены у нее из «умного стекла» — это такие дорогущие окна, которыми можно управлять при помощи телефона. Когда мама увидела их в сетевом шоу про ремонт и интерьеры, у нее чуть припадок не случился от восторга.

Тут я вдруг замечаю, что на диване в углу сидит еще одна девочка. Кожа у нее теплого орехового оттенка, крупные локоны распущены по плечам. Она смотрит в окно не отрываясь.

— Привет…

Я умолкаю, поскольку она и ухом не ведет.

Люк машет рукой:

— Это Майя. Майя, поздоровайся, это Вайя.

Девочка поворачивается — до жути медленно.

— Здравствуй, Вайя. Приятно познакомиться.

Глаза у нее примерно того же цвета, что и волосы. Она смотрит сначала на меня, потом на Люка, но взгляд у нее какой-то пустой. Я ерзаю на табурете.

— Спасибо, Майя, — говорит Люк.

Она улыбается одними губами, отворачивается и снова устремляет взгляд в окно.

— Это мой проект, — объясняет Люк. — К сожалению, она пока что почти никого, кроме меня, не видела. Ей довольно сложно улавливать социальные сигналы.

Я кошусь на остальных — вдруг они понимают, почему Люк несет такую дичь об этой незнакомой девочке, — но их лица совершенно спокойны. Я смотрю на Майю и вижу, что у нее странно дергается рука. Не смотрела бы — не заметила. Тогда до меня доходит.

— Она же «Ньюсап».

— Да. Официально проект приостановлен, но Джастин не против моих экспериментов.

Он говорит это небрежно, словно не упоминал при мне сто раз о своей любви к робототехнике и о том, что не может участвовать в приостановленном проекте.

— А цвет?..

— Не было бы никакого смысла рассуждать, проходит ли она тест Тьюринга, если бы синяя кожа выдавала ее до того, как она успеет рот раскрыть. Так что я сделал ее натурального оттенка.

Тест Тьюринга — это стандартная проверка, может ли робот сойти за человека. Ни один «Ньюсап» не мог ее пройти. Они нарочно придуманы так, потому что покупателям было бы неприятно ошибиться.

— Логично.

Джурас опирается подбородком о кулак и смотрит на Люка:

— Не понимаю, зачем ты тратишь время на закрытый проект.

Нет, мне не послышалось: в его голосе звучит сталь.

Люк барабанит пальцами по столу, плечо у него неуклюже дергается — наверняка хотел изобразить небрежный жест.

— Я же не слишком в него углубляюсь, так, ради интереса.

Он не смотрит Джурасу в глаза — похоже, на самом деле все гораздо серьезнее.

— Тебе лучше свести к минимуму все, что не относится к работе. — Джурас бросает взгляд на меня, ничуть не смущаясь.

— А тебе лучше заняться своими делами, а в мои не лезть. — Презрение в голосе Люка прямо-таки обжигает. Я ерзаю на табурете и смотрю на Джасмин — она уставилась в телефон, но явно навострила уши.

— Например в то, чем ты занимался позавчера? Ты пришел за полночь.

— Иногда я поздно ложусь.

— А по геопозиции видно, что ты был не в офисе, как обычно, а еще где-то.