Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Фалькен за несколько часов дороги не произнес ни слова. Вокс-станция под приборной панелью потрескивала и периодически бормотала какие-то фразы из эфира канала связи Магистратума, приглушенно, будто разговаривая во сне. Драшер пялился в темноту за окном. Иногда там мелькали покрытые копотью руины – по его мнению, наглядно символизировавшие саму суть этой планеты. Он считал Гершом своим смертельным врагом, он чувствовал себя мухой в янтаре. Эта планета заманила его, многообещающего молодого человека с прекрасными перспективами, в ловушку, высосала досуха, иссушила душу, сделала нищим. А теперь, после всех усилий, потраченных на то, чтобы заработать на кусок хлеба, не говоря уже о билете, она решила его добить. Унизить. Опозорить. Возможно, его посадят в тюрьму.

– Я этого не заслужил, – пробормотал магос.

– Чего? – спросил Фалькен, не отвлекаясь от дороги.

– Ничего.

Сейчас они проезжали через укрепленные посты, укомплектованные отрядами бойцов Магистратума с оранжевыми лентами подразделений военной полиции на форме. Заметив Фалькена, они жестом позволяли машине проехать. Здесь начиналась территория полуострова, в недавнем прошлом – зона боевых действий. Города-призраки, покинутые и забытые, подсвеченные лучами прожекторов и армейских маячков, проносились мимо один за другим. Темнота за окном транспорта сменилась мерцающими пустырями, посреди которых торчали обломки стен и зданий с выбитыми окнами.

Тихо был столицей региона, и, проезжая по его улицам спустя четыре часа после отбытия из Калостера, Драшер видел жалкие руины: гнутую арматуру, груды обломков и почерневшие от копоти здания. Его лицо, освещенное приборами, отражалось в оконном стекле на фоне развалин: бледное, исхудавшее, обрамленное тонкими седыми волосами. Драшер не мог с уверенностью сказать: он ли похож на развалины Тихо, или они – на него.

Они остановились в центре города, около рассыпающегося здания, построенного из монолитного оуслита.

– Сумки можете оставить, – сказал Фалькен, выходя из машины. – Я распоряжусь, чтобы их занесли внутрь.

Вслед за офицером Драшер миновал высокие двери. По гулкому залу сновали работники Магистратума, С потолка свисали знамена Империума. Пахло антисептиком.

– Сюда, – позвал Фалькен.

Он проводил Драшера до кабинета на пятом этаже. Лифты не работали, пришлось воспользоваться лестницей. Офицер заставил его ждать снаружи, у тяжелых двойных дверей.

В коридоре было холодно, ночной воздух просачивался внутрь здания сквозь трещины в оконных стеклах. Драшер расхаживал из стороны в сторону, слушая перестук и щелчки когитаторов, доносящиеся из соседних помещений. Иногда откуда-то снизу раздавался крик. Вдруг за двойными дверями кто-то рассмеялся.

Фалькен вышел в коридор, по-прежнему улыбаясь:

– Входите!

Драшер подчинился, двери захлопнулись за его спиной, и он очутился в просторном мрачном офисе. На протертом коврике стоял одинокий металлический стол. Вдоль стены выстроились полдюжины тележек с поддонами из проволочной сетки, набитых папками с документами. Тут же был жужжащий, словно разговаривающий сам с собой, когитатор. Когда-то помещение украшали картины – там, где они висели, виднелись квадратные пятна.

– Трон святый, магос, я бы в жизни тебя не узнала! – произнес чей-то голос.

И Драшер узнал этот голос сразу.

На фоне окна и ночного пейзажа за ним вырисовывался женский силуэт.

– Макс?

Жермена Макс, улыбаясь, шагнула к нему. Все те же коротко остриженные волосы, тонкие черты лица, старый зигзагообразный шрам слева ото рта. Другой шрам, более свежий, был наполовину скрыт челкой, спускавшейся на лоб.

– Привет, Валентин, – сказала она. – Сколько лет мы уже не виделись? Пять? Или больше?

– Офицер Макс… – кивнул Драшер.

Она покачала головой:

– Теперь я – маршал Магистратума Макс. Глава военной полиции города Тихо.

Магос напрягся:

– Мамзель, я могу все объяснить. Надеюсь, наше давнее знакомство сможет…

– Фалькен подшутил над тобой, магос.

– Что, простите?..

Макс уселась за стол.

– Я послала Фалькена за тобой. Трон знает, зачем ты решил ему в чем-то признаться. Чувство вины заело, Валентин?

– Я… – замялся Драшер.

– Фалькен еле-еле сдерживался. Он сказал, что всю дорогу с трудом сохранял серьезную мину. Ты и правда думал, что нажил проблемы?

– Он… Я…

– Значит, учишь дочку какого-то мелкой руки рэкетира азам акварельной живописи? Чтобы добавить немного деньжат к тому, что платит Администратум? Да ладно, Валентин! Я бы в жизни не отправила старшего следователя за тобой ради этого. Эх ты, гений криминального мира!

У Драшера слегка закружилась голова.

– Можно я присяду? – спросил он.

Макс кивнула и, по-прежнему посмеиваясь, достала из тумбы бутылку амасека и две рюмки.

– Давай, пей, ты, грязный рецидивист, – ухмыльнулась она, протягивая ему напиток.

– Я совершенно не понимаю, что происходит… – сказал Драшер.

– И я тоже, – ответила Макс, – Именно поэтому мне нужна помощь. Экспертное мнение. Когда я сказала, что ты не нажил проблем, я солгала. Нет, лично у тебя никаких проблем нет, но кое-что произошло, и я собираюсь тебя в это впутать.