Майор 'Вихрь'

Но фюрер уволил Канариса в почетную отставку - адмиралу было поручено руководить экономической войной; абвер слили с ведомством Кальтенбруннера, а управление кадров в ведомстве Кальтенбруннера выражало недоверие людям морально не стойким. Останься Берг тем памятливым каллиграфом, каким он был, - наверняка судьба вознесла б его в аппарате Кальтенбруннера. Он делал ставку на вкусы Канариса, но пришел Кальтенбруннер - и Берг оказался в Кракове, всего лишь в должности офицера 1-С (офицера фронтовой разведки) группы армий "А".

Поэтому сейчас каждый свой шаг он перестраховывал с такой тщательностью, которая в случае новых непредвиденных случайностей гарантировала бы его, во всяком случае, от окончательного разжалования.

Разработку русской радистки он вел осторожно и неторопливо; после пяти бесед с Аней почувствовал, что скованность девушки прошла; со дня на день он ждал, что она примет его предложение и тогда он получит в руки связь, а по

вязи уж куда легче идти на внедрение в подполье.

После каждой беседы Берг исписывал гору бумаги, восстанавливая каждое слово русской радистки со скрупулезной точностью, - это был его оправдательный документ. Более того, когда Берг почувствовал, что девушка вот-вот "дозреет", он связался с шефом краковского гестапо. Крюгер приехал к нему вечером, и они вдвоем просидели над материалами, приобщенными Бергом к делу, условно названному "Елочка". Шеф гестапо одобрил проведенную работу, и Берг сразу же попросил шефа позвонить руководителю отдела А-2, с тем чтобы в дальнейших контактах, если они появятся, руководство отдела А-2 оказывало помощь Бергу в разработке этой перспективной операции.

Шеф гестапо спросил Берга:

- Послушайте, а не слишком ли жирная фигура для вербовки к красным полковник Берг?

- Приятно слышать, - улыбнулся Берг, - что меня считают жирной фигурой.

Крюгер ответил:

- Ну, поймите меня правильно.

- Я понимаю вас верно, - ответил Берг, - я использую возможность шутить в разговоре с человеком, понимающим юмор. Увы, это редкое качество... Мне кажется, что, если им предложу свои услуги я и в случае если они это наше предложение примут, тогда мы войдем в контакты с более высоким уровнем заинтересованностей красных, чем ежели бы свои услуги им предложил унтер-офицер. По тому кругу интересов и по тем вопросам, которые они могут поставить передо мной, мы поймем их дальние планы, а не местные интересы полка или в лучшем случае дивизии, противостоящей нашей обороне на том или ином участке фронта.

Шеф сидел задумчиво, поигрывал пригоршней карандашей, кусал верхнюю губу и щурил левый глаз. Берг нажал:

- Если эта наша операция пройдет успешно, думаю, Кальтенбруннер останется в высшей степени доволен нами.

Это было приглашением к танцу: Берг дал аванс на обоюдную славу.

Крюгер положил карандаши на стол и снял трубку телефона.

- Отто, - сказал он руководителю отдела А-2, - мы с Бергом задумали интересную работу. Поднимись к нам, пожалуйста, мы обговорим детали.

"Около десяти часов, - записывал Берг, - мы сели ужинать. Радистка учила меня, как надо заваривать чай. Она утверждала, что его нельзя кипятить на плитке, а надо держать укрытым теплой тряпкой.

_Я_. Почему вы так думаете?

_Она_. Так делала мама. У нас в Сибири умели заваривать чай, нигде так не могут чаевничать, как у нас.

_Я_. А кофе вы любите?

_Она_. Не очень. Оно горькое.

_Я_. Надо говорить "он".

_Она_. Это не по правилам грамматики.

_Я_. Придется поставить вам двойку по русскому устному. Я готов доказать со словарями и учебниками мою правоту.

_Она_. Сдаюсь.

_Я_. Памятуя формулу Максима Горького: "Если враг не сдается, его уничтожают", я бы загнал вас в угол.

_Она_. Я много думала над нашими разговорами.

_Я_. Ну и?

_Она_. Яне могу поверить вам. Мы однажды поверили вашему честному слову.

_Я_. Кто это мы?

_Она_. Мы - СССР.

_Я_. Чьему слову вы поверили?

_Она_. Мы поверили честному слову немцев в тридцать девятом году".

(Кое-что Берг записывать не стал, потому что разговор был следующего содержания:

_Берг_. Немцев ли?

_Аня_. Кого же еще...

_Берг_. Если мне не изменяет память, в одном из ваших партийных документов, конкретно в докладе Сталина, было сказано: Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается... Не надо путать одного человека и весь народ.)

Всю дальнейшую часть беседы Берг воспроизвел полностью:

"_Она._ Если бы вы отправили сейчассточку моему командованию...

_Я_. Каким образом? Написать на конверте: "Москва, Кремль" и опустить в ящик?

_Она_. Вы - разведчик, вы и придумывайте, как переправить.

_Я_. Ну хорошо, допустим, я отправил с одним из ваших пленных. Какой смысл?

_Она_. Этого будет достаточно для моего согласия.

_Я_. Наоборот. Вам не поверят.

_Она_. Почему?

_Я_. Потому, что это немыслимое дело, чтобы полковник немецкой разведки отправлял через линию фронта письмо с предложением сотрудничать.

_Она_. Есть возможность связаться с командованием и не переправляясь через линию фронта. Зачем же исключать такую возможность?