Макамы

Ты видишь, друг, что я хожу в лохмотьяхИ горечь горя от судьбы вкушаю,Обиду на нее ношу с собоюИ злые беды каждый день встречаю.Восхода Сириуса[10] жду смиренно —Я нынче только о тепле мечтаю!А был когда-то я богат и знатенИ в середине сиживал, не с краю!Затмил бы я и Дария с Хосровом,Шатры веселья всюду разбивая.Но вот блага в несчастья превратились —Судьба перевернулась, мной играя.Остались мне одни воспоминанья,Грызут они, дразня и донимая.Увы, в Самарре[11] бедная старушка

И дети в Босре[12] ждут меня, рыдая.Когда бы не они — я счеты с жизньюПокончил бы, раскаянья не зная!

Говорит Иса ибн Хишам:

Дал я ему дирхем, что под руку подвернулся; он взял, спиною к нам повернулся и пошел, а я ему вслед смотрел — все вспомнить хотел: знаком он мне или не знаком, наконец узнал я его с трудом и воскликнул:

— Александриец, клянусь Богом! Он покинул нас газеленком малым, а вернулся взрослым и возмужалым.

Тут я за ним побежал, догнал, за рукав удержал и сказал:

— Ты ли это, Абу-л-Фатх? Не тебя ли взрастили мы своими руками, не ты ли юность провел меж нами? Скажи-ка, что это у тебя за старушка в Самарре?

Он засмеялся в ответ и сказал:

Пойми, что время наше лживо,Не поддавайся заблуждениямИ от судьбы не жди подарка —Вращайся с ней ее вращением!

ФИНИКОВАЯ МАКАМА

(вторая)

Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал:

Случилось мне быть в Багдаде во время сбора фиников, и я решил на рынок сходить — самых лучших себе закупить. Отошел недалеко и вижу: у торговца разложено много спелых плодов, разных сортов, без счета рядов. Взял я себе из каждого ряда отборнейшие, из каждого сорта отменнейшие, скинул плащ, покупку свою сложил, концы завязал и закрепил. Вдруг вижу — прямо передо мной нищий с протянутой рукой. Его голова покрывалом обвита, а лицо концом покрывала стыдливо прикрыто. При нем была целая куча детей: кто постарше — его за подол держал, а кто поменьше — из-под мышек торчал. Отец же, выбиваясь из сил, на пропитанье просил, крича таким громким голосом, что дыбом вставали волосы:

Ах, мне бы горсти две ячменной кашиИли кусочек черствого лаваша,Хоть капельку прокисшей простокваши,Чтоб не текли потоком слюни наши.Ужель подошвы зря дорогу пашут?О Боже, дай испить достатка чашу!Пускай завязки щедрости развяжетРука того, кто милость нам окажет,И если он благой пример покажет —О чести рода своего расскажет.

Он тот, кто нас успехом опояшетИ жизнь нам сохранит под сенью вашей!

Говорит Иса ибн Хишам:

Я вынул из кошелька кое-что и дал ему. Он сказал:

Ты, оказавший мне благодеянье!Храни о том стыдливое молчанье,Лишь Господу открой свои деянья!Тебя б я наградил без колебанья,Но мой достаток — слезы да стенанья.От Бога ты получишь воздаянье!

Говорит Иса ибн Хишам:

Я сказал ему, указывая на кошелек:

— Там кое-что еще осталось. Кто ты — мне откроешь, что в нем — получишь.

Он сдвинул покрывало с лица — и оказалось, клянусь Богом, что это наш шейх Абу-л-Фатх Александриец! Я сказал:

— Ну и ну! Какой же ты хитрец!

А он ответил стихами:

Всю жизнь в обмане проводиИ людям головы дурачь!Судьба на месте не стоит,И я несусь за нею вскачь:То сам ей горе причиню,То стану жертвой неудач.

БАЛХСКАЯ МАКАМА

(третья)

Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал:

Торговля тканями привела меня в Балх. Был я тогда молодостью ублажен, беззаботностью ублаготворен, богатством украшен и считал главной своей заботой жеребенка мысли себе подчинить или самые редкостные слова в силки свои уловить, и ничья беседа и голос ничей мне тогда не казались красивей моих речей.