Макорин жених

— Ну, так бабы, что с них возьмешь, товарищ уполномоченный, — разъяснил старик, светясь лицом.

Юноша пожал плечами.

Женщины еще погалдели и разошлись.

Юра спросил сторожа, куда поставить лошадь.

— Риковская, кабыть, — уважительно похлопал сторож лошадь по холке.

— Нет, из леспромхоза.

— А веди на конюшню, — махнул старик рукой. — Не будут принимать, скажите: Васька Белый приказал. Это я, значит…

Юноша не совсем понял, почему нужен приказ сторожа, чтобы поставить лошадь на конюшню, но поступил так, как сказал старик. Мальчишки-конюхи весело загоготали, когда он сослался на Ваську Белого.

— Приказ есть приказ, — заливались они. — Ставь уж, раз Васька Белый велел…

Перебивая друг друга, они рассказали, что Васька Белый известен в поселке Сузём да и в других лесопунктах тем, что считает себя то ли главным диспетчером, то ли старшим помощником директора леспромхоза, и всюду распоряжается, всех поучает.

Сдав лошадь, Юра пошел в контору. Сквозь щелявую дверь с табличкой «Начальник лесопункта» неслись голоса. Слышался сердитый басок с хрипотцой.

— Ты мне план срываешь, понимаешь это или нет! Растравил баб, вот теперь и попробуй сладить.

Юра остановился, раздумывая, войти или нет. Начальник распекает подчиненного, неудобно. А впрочем, здесь, в лесу, такие тонкости ни к чему. «Зайду, чего там», — решил он и шагнул за порог. На него не обратили внимания. Перед столом стоял белобрысый человек в широкоплечем и долгополом сером пиджаке, в белых поярковых валенках с блестящими калошами. На валенки нависали широкие разутюженные брюки. По выражению лица человека в калошах нельзя было понять, как на него действует разнос начальства. Оно оставалось равнодушным и тусклым. А взгляд был направлен куда-то в сторону, кажется, на большой ржавый гвоздь в стене, вокруг которого обсыпалась штукатурка. Начальник долго кричал, пока не умаялся. Умаявшись, отер пот на лбу и сказал другим тоном:

— Ты, Фиша, вот что, отпусти коз, ну их к лешему…

Белобрысый вытянул трубочкой губы, будто свистеть собрался, поправил легким прикосновением руки мерлушковую с проседью шапку, но глаз от гвоздя не отвел.

— Нет принципиальности у тебя, товарищ Синяков, — сказал он укоризненно. — Бабы на тебя нажали, ты уж и осел…

— Согрешишь с ними, Фиша, сам себе не рад будешь…

Юра мало-помалу понял, что произошло в поселке. Распекаемый начальником и был тот завхоз, который взбудоражил женщин. История эта началась давно. Жители поселка в военные годы развели коз видимо-невидимо. Беспокойные животные приносили завхозу массу неприятностей. Они лезли в огороды, воровали сено, обгладывали деревья, мусорили и пакостили. Со всем этим Фиша, скрепя сердце, мирился, пока чья-то глупая коза не изжевала завхозовы брюки, вывешенные на забор для проветривания. Тут уж Фиша вскипел. Он решил разделаться с козами, загнав их в старую конюшню.

— Отпусти их, Фиша, к лешему. Не будешь же вечно держать их в конюшне. Подохнут еще без корма. Отпусти, — то ли просил, то ли советовал начальник.

— Если начальник дает директиву, мне ничего не остается, как повиноваться. Но имей в виду, товарищ Синяков, когда выявится недостаток сена для конского состава, я ответственность с себя слагаю.

Начальник махнул рукой. Фиша, поблескивая калошами, вышел. Юра переступил с ноги на ногу и кашлянул. Начальник сидел за столом, положив большие с узловатыми пальцами руки на треснутое настольное стекло, замазанное чернилами.

— Можно к вам?

— Заходи. Чего скажешь?

— Я на работу приехал, товарищ начальник.

Синяков осмотрел приезжего критическим взглядом.

— Добро! Люди нужны. Выбирай, какая подойдет должность, сейчас оформим. Хошь кладовщиком, хошь завом на пекарне, а то можно в помощники к завхозу. Которое устроит…

Юра пожал плечами.

— Спасибо. Только мне бы не должности…

— Ты чего? — начальник уставился на юношу с явным недоверием. — Не должности?..

— Я лучше на производство. Направьте в мастерскую…

Начальник поморщился.

— Ты что — специалист?

Юноша покраснел.

— Мне хотелось бы попробовать хоть слесарем…

— Да там у нас есть, справляются, — тусклым голосом оказал начальник.

— Что ж, пойду тогда в делянку.

— Как хошь, твое дело, двигай к завхозу, пусть оформит на довольствие…

3

Завхоза Юра не нашел. «Наверно, с козами управляется», — подумал он и пошел бродить по улицам поселка. Да, видимо, нелегко здесь достанется. Дела тут, выходит, неказистые. На всем поселке лежала печать запущенности и бесхозяйственности. Крыши с иных бараков сползли, стекла в окнах повыбиты, и рамы заткнуты чем попало. Конюшня вся завалена навозом.

Юра разыскал механические мастерские. Они тоже выглядели неказисто. Дверь висела на одной петле, вперекос. И чтобы пробраться во внутрь, стоило немалого труда открыть ее. Огромное помещение казалось пустым. Посреди лежал намет снега, и снег не таял. Из дальнего конца мастерских неслось постукивание. Значит, там кто-то работал. Привыкнув к темноте, юноша различил остов мотовоза. Под ним копошились.

— Труд на пользу, товарищи, — сказал юноша подходя.