Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Это определяло новые черты и ценности американской ментальности — динамизм, являющийся, согласно М. Лернеру, сердцевиной всей американской традиции448; умение действовать самостоятельно и в собственных интересах; полагаться лишь на себя и самим нести ответственность за все; замкнутость на собственных проблемах; ориентированность на цель и действие; готовность рисковать; настойчивость; инициативность; опора на талантливость; недоверие к власти; агрессивность к чужестранцам; вера в собственную исключительность и исключительность своей страны; но прежде всего — ориентация на будущее доминирование, как личное, так и в составе нации в глобальном контексте. Общепринятым является также тезис, что американское процветание построено на быстром использовании возможностей, на опережении, и эти стандарты навязываются нации: не только как идеал движущей силы развития, но и как кратчайший путь к успеху.

Это именно те черты, которые, с точки зрения Й. Шумпетера, можно оценивать как позитивные, дающие «молодой американской нации» монополистические преимущества, и в то же время отображающие ее менталитет. Именно они, формализованные, задекларированные, отображенные в «штампах» как ментальность нации, трактуемые как результат действия т. наз. плавильного котла — положены в основу современного идеологического оформления цели развития американского общества.

В связи с этим возникает целый пакет вопросов, на которые нельзя получить ответ, не обратившись ко всему кругу характеристик этой неоднородной фрагментированной нации. Очевидно, тогда будет идти речь и о природе двойных стандартов, применяемых этой страной к собственной нации и другим странам; экспансивности и агрессивности политики; об источнике существующих внутренних противоречий, которым нет объяснений с позиции здравого рассудка, и т. п. Поэтому перечень этих черт нуждается в беспристрастном уточнении, которое должно внести ясность в понимание важных негативных аспектов менталитета нации, что находят свой отпечаток также и в экономических институциях, таких, как меркантильность, маргинальный монетаризм, ростовщичество.

Понятно, что приведенные «позитивные» черты используются применительно к пионерам освоения Америки. Особенности их ментальности определяются двоякими факторами: с одной стороны — унаследованной европейской (а в доктринальном виде — англосакской) культурой, привнесенной «этикой», а с другой — данные культурные черты определялись условиями и образом жизни, которые отличались от европейских.

Конечно, сам процесс освоения новых территорий в классическом варианте предусматривал и в известной мере способствовал формированию таких черт характера, как порядочность, взаимовыручка, стремление к стабильности, трудолюбие, настойчивость, инициативность, новаторство, а главное — моноактивность (линейность организации, методичность, пунктуальность и т. п.) и коммунитаризм. С другой же стороны — агрессивность, экспансионизм, освобождение от тех моральных принципов, которые препятствуют продвижению вперед. Эти последние черты со временем приобрели особую выразительность, но на первых этапах, пока не шла речь о необходимости расширения пределов землевладений, не пользовались спросом.

Прежде всего, «позитивные черты» формировались под воздействием цели и вытекали из характера отношений, которые складывались в обществе. Если на «материке» эти отношения были индивидуалистическими, а коммун итарность проявлялась лишь в форме обьединительной политики сильного государства, которое собственно и определяло параметры общества, то на освоенных землях уже индивидуализм стал «государственным явлением», а отношения внутри новообразуемых общин строились на основе коммунитаризма. Именно эти отношения рассматриваются как основа американской «добропорядочности», этика первооткрывателей считается разновидностью аристократизма, а сами первооткрыватели — своеобразным американским «дворянством» и образцом для подражания.

Следует учитывать, что освоение новых земель осуществлялось главным образом тогда, когда в европейских странах происходили восстания против аристократии, что также существенно отражалось на ментальности новой нации: Во‑первых, ряды колонистов пополнялись благодаря беженцам, которые пытались избежать притеснений со стороны аристократов, или которые эти притеснения (и несправедливость) уже испытали; Во‑вторых, потому, что аристократия (как материковая, так и местная) до обретения независимости совершала бесчисленные преступления. Из–за этого в стране отсутствовали традиции классической аристократии, и даже наоборот: воспитывалось отвращение к ней — крайне привлекательный моральный принцип, поскольку его можно было задекларировать, с одной стороны, как основу равенства и свободы самовыражения, а с другой — на его базе упрощались требования к разным по уровню и ментальности слоям населения, в последующем — этносам, тем самым как бы «сближая и уравнивая» их.