Макрохристианский мир в эпоху глобализации

В 1990‑е гг. Латинская Америка оказалась в совершенно новой для себя ситуации: отказ от жесткого государственного регулирования экономики совпал по времени с интенсивным продвижением процессов глобализации. Недостаточно конкурентоспособные латиноамериканские экономики оказались «один на один» с весьма агрессивным и высокоорганизованным мировым рынком. Поначалу это принесло положительные результаты, и после «потерянного десятилетия» 1980‑х гг. темпы экономического роста заметно увеличились, быстро развивалась социальная сфера (образование, здравоохранение). Экономисты и политики пребывали в эйфории и предвкушали наступление «экономического чуда», тем более, что ВВП в расчете надушу населения составлял в среднем по Латинской Америке почти треть от уровня развитых стран (хотя распределялся крайне неравномерно среди разных слоев населения).

Но уже на рубеже столетий темпы роста упали до уровня 1980‑х гг., внешняя задолженность превысила в 2003 г. астрономическую сумму в 800 млрд долл635., резко увеличился разрыв в доходах богатых и бедных групп населения, обострились социальные проблемы, возросла преступность. Латинскую Америку стали сотрясать социальные взрывы, громко заявили о себе индейские вооруженные движения, общества стали характеризовать апатия и социальная неудовлетворенность.

Такое изменение вектора развития общественных процессов непосредственно касается перспектив Латиноамериканской цивилизации, не имеющей, в отличие от восточных цивилизаций, собственного религиозно–культурного стержня. Настоящими испытаниями для нее становятся возросшая в последнее десятилетие гетерогенность общества и нарастающее воздействие на регион со стороны США (включая намеченное на 2005 г. создание зоны свободной торговли Америк — АЛКА).

Одни исследователи видят в этих процессах прямую угрозу идентичности и целостности Латиноамериканской цивилизационной общности636. Другие же считают, что и в условиях глобализации процесс укрепления культурной идентичности Латинской Америки будет продолжаться637

.

Конечно, судьба Латиноамериканской цивилизации во многом будет зависеть от того, как глобализация и процессы экономической интеграции в Западном полушарии отразятся на разрешении ее экономических и социальных проблем. Но ясно, что культурное влияние Запада в этом регионе будет возрастать. Там и сейчас постоянно увеличивается число протестантов (в 1990‑е гг. оно превысило 10% населения). Несомненно и то, что сопротивление чужому цивилизационному давлению также не исчезнет и, возможно, будет усиливаться. Очевидно, есть основания для вывода, который делает В. М. Давыдов: «Под натиском глобализации... латиноамериканская идентичность вряд ли разбредется по “национальным квартирам”. По всей видимости, будут действовать прежние (культурно–языковое родство, сходство периферийной проблематики развития) и новые факторы ее воспроизводства. Но, похоже, «золотой век» ее уже позади»638. Быть может, так оно и есть...

Латиноамериканская экономика в эпоху глобализации

(О. Б. Шевчук)

Теперь обратим внимание на взаимосвязанные процессы интеграции Латинской Америки в систему мировой экономики, ее экономического развития и информатизации. В течение нескольких десятилетий после Второй мировой войны ее страны стремились обеспечить себе высокие темпы развития, ориентируясь натри модели, которые в определенной мере пересекались.

Первая из них была основана на экспорте сырья и сельскохозяйственной продукции в традиционной структуре мирового неэквивалентного обмена, когда взамен на сырье и товары первой обработки получали промышленную продукцию и технологии из развитых стран мира Вторая основывалась на индустриализации, благодаря которой стремились достичь замещения импортных промышленных изделий товарами собственного производства, рассчитывая на расширение защищенных протекционистскими мерами внутренних рынков. Третья модель была связана со стремлением имитировать экономические успехи азиатских «стран развития» и базировалась на стратегии, направленной на завоевание почетного места на мировом рынке за счет относительно низкой себестоимости промышленных товаров благодаря невысокому уровню оплаты труда639.

Сначала усилия в соответствующих направлениях давали положительные результаты и к середине 1970‑х гг. темпы экономического роста ведущих стран региона были недалеки от тех, которые наблюдались у Восточной Азии. Но вскоре стала очевидной недостаточность принимаемых мер. Как утверждает М. Кастельс, первая модель деградировала еще в 1960‑х гг., вторая была исчерпана в конце 1970‑х гг., а третья (за некоторым исключением Чили) потерпела неудачу в следующем десятилетии. По мнению ученого, такие неудачи были обусловлены совмещением влияния трансформаций, происходивших в мире в условиях становления глобально–информационной экономики, при институциональной невозможности большинства латиноамериканских стран приспособиться к этим трансформациям640.