Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Ослабление роли государства в экономической жизни общества делало и вмешательство армии в политику излишним. Отошло время военных диктатур. К началу 1990‑х гг. военные повсеместно передали власть гражданским. Последним это сделал в марте 1990 г. чилийский диктатор А. Пиночет.

Период с 1930 до начала 1980‑х гг. был, пожалуй, наиболее плодотворным для Латинской Америки и в социально–экономическом, и в цивилизационном ее развитии. Государство в целом сохраняло свой патримониальный характер, но его активная роль в решении экономических, социальных и культурных проблем позволила заметно сбалансировать развитие общества в этих областях631. Несколько выровнялась структура производства, повысился уровень жизни беднейших слоев населения, возросли грамотность населения и общая социальная активность различных этнорасовых групп.

По сравнению с XIX в. заметно изменился общественный статус индейского населения. После Мексиканской революции, в победе которой крестьянские армии сыграли выдающуюся роль, общество хотя бы частично повернулось лицом к его проблемам. В Мексике и ряде других «индейских» стран с 1930‑х гг. проводились аграрные реформы, сопровождавшиеся возвращением индейским общинам части некогда отнятых у них земель. Индейским селениям целенаправленно оказывалась государственная помощь в решении вопросов образования, здравоохранения, сохранения культурного достояния и т. п.

Однако примечательно, что и более высокая степень вовлечения общин в жизнь современного латиноамериканского общества не заставила их отказаться от прежнего образа жизни. Как свидетельствуют результаты социологических и культурологических исследований, в индейских общинах сохраняются старые верования, обычаи, коллективистские традиции, известная обособленность от внешнего мира. Причем индейцам андских стран это свойственно в большей мере, чем индейцам Мексики632. Как видим, даже довольно высокая степень взаимной приспособленности индейских общин и инокультурного (по происхождению) государства не породила новой, синтетической, культуры.

Но если на собственно культурном уровне «метисации» не произошло (культурный код не подлежит «частичной» замене другим), то этого нельзя сказать о менталитете, который формируется под влиянием множества устойчивых факторов, включая цвет кожи и связанное с этим самосознание индивида в многорасовом социуме. В этом смысле можно говорить о «метисном» менталитете, по меньшей мере, применительно к значительной части самих метисов. А они составляют большинство населения в Мексике. Относительно же Южной Америки А. Зигфрид пишет: «В андских странах очень трудно найти различие между белым и индейцем, так же как в Бразилии между негром и индейцем, поскольку многие индейцы и негры имеют немного белой крови, и многие белые имеют немного крови индейской или негритянской, не говоря уже о комбинациях самбо». И делает вывод о сформировании в Америке, вследствие метисации, «неопределенного типа, не поддающегося какой-либо классификации»633.

Новые тенденции в общественно–политическом и цивилизационном развитии стран Латинской Америки в XX в. оказали влияние и на философскую мысль. В противовес «проектам» XIX в. — «консервативному» (А. Бельо) и «цивилизаторскому» (Д. Ф. Сармьенто) получил разностороннее обоснование и приобрел широкую поддержку «проект самообретения». Его разработку начал еще в конце XIX в. кубинский писатель и общественный деятель X. Марти, а продолжили многие видные мыслители: уругваец X. Э. Родо, аргентинец М. Угарте, мексиканцы X. Васконселос и Л. Сеа и др.634

Приверженцы этой концепции различным образом аргументировали неизбежность особого, самобытного пути исторического развития Латинской Америки и ее культуры, связывая его прежде всего с процессами культурной «метисации».

Идея «самообретения» целиком согласовывалась с реальными тенденциями к возрастанию целостности и самобытности Латиноамериканской цивилизации в XX в. Это проявлялось во всех сферах ее жизни, а особенно ярко — в области художественной культуры. Весь мир заговорил о самобытных латиноамериканских литературе, живописи, кино, музыке и т. д. (Д. Ривера, Д. Сикейрос, X. Борхес, А. Карпентьер, X. Картасар, Ж. Амаду, Г. Маркес, Э. Вилла–Лобас и др.).