Малая

— Здравствуйте. — Улыбнулась в ответ та, и, отступив в сторону, сделала приглашающий жест рукой. — Да, да. Проходите.

— Алевтина Васильевна?

— Совершенно верно. — Продолжая улыбаться, кивнула она в ответ.

Все, что происходило дальше, заставило Илу испытать своего рода когнитивный диссонанс. Не смотря на то, что при дневном освещении стало ясно, что возраст хозяйки дома немного больше, чем показалось на первый взгляд, чувство нереальности не отпускало.

Квартира — музей. И владелица ей под стать. Женщина была одета в черные брюки, белую блузу с кружевным отложным воротником; на запястье — несколько браслетов, на пальцах кольца с тяжелыми камнями. Картины на стенах, глухие портьеры, паркет под ногами сверкающий лаком. Старинный стол, накрахмаленная скатерть, сервиз из тончайшего фарфора, розетки с вареньем, блюдо по центру, где горкой светилось печенье, сверкая кристаллами сахара. Лона охватывала взглядом все, что только можно и непроизвольно замирала от восхищения.

— Вы успели посмотреть наш город?

— Нет, к сожалению. Это у меня в планах на ближайшие дни.

— Устали с дороги? Хотите отдохнуть? Или составите мне компанию? — Алевтина Васильевна повела рукой в сторону накрытого стола.

— С удовольствием… составлю.

— Вот и чудесно. Идемте, я покажу, где можно привести себя в порядок.

Чаепитие растянулось на несколько часов. Чувствуя поначалу некоторую скованность, Илона, тем не менее, смогла-таки немного расслабиться в конце. Этому помог ликер, которым хозяйка щедро угостила.

Ну а дальше…

Шок номер раз: Алевтине Васильевне было шестьдесят восемь лет!

Шок номер два: она предложила жить у нее столько, сколько Лоне захочется. Бесплатно.

Шок номер три: к концу первой недели Ила умудрилась рассказать этой малоизвестной женщине практически все.

Глава 14

Разумовский сатанел от злости. Его колотило из-за поступка Малой. Что произошло?! Ведь все было нормально! Секс, планы на будущее, взаимопонимание — даже не думал, что такое можно заиметь в одночасье! Ну да, не без шероховатостей, но это же мелочи. Нет, случилось что-то серьезное. Не могла она удрать вот так. Не могла!!

Перечитывал ее сообщение и ничего не понимал. В чем разобраться? Она хотела его всегда! И любила всегда! Так что за проблема нарисовалась ни с того ни с сего?! Когда-то, очень давно, прочитал фразу, написанную краской на стене дома: «В венах баб течет трагедия» и теперь не мог не согласиться с неизвестным автором. Голова шла кругом, а сигареты улетали блоками.

К сожалению, выяснить толком ничего не удалось. Марк смог узнать последнюю запеленгованную сотовым оператором точку, откуда исходил сигнал с ее телефона. Центральный автовокзал. А дальше след терялся. Даже если брать в расчет небольшой временной отрезок — направлений, куда могла отправиться Лонка, было слишком много. Оставалось ждать, когда она выйдет на связь.

Сообщения, отправленные ей, так и висели непрочитанными. Звонки уходили в пропасть с бездушным женским голосом, сообщающим о том, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети.

Раздобыв ее электронный адрес, по которому связывалась с работодателем, написал просьбу не дурить и позвонить хоть кому-нибудь. Той же маме. Прошло четыре дня. Глухо.

С братом в общении чувствовалась натянутость, чего не было никогда раньше. Одним словом до понедельника, когда королева соблаговолила выйти из подполья, Разумовский был на грани нервного срыва, и попадись она ему в руки — придушил бы нахрен!

Илка позвонила через Скайп матери, и, улыбаясь, сообщила, что с ней все отлично. На вопрос где находится санаторий, назвала небольшой курортный городок. Потом связалась с Марком. Так вышло, что Вадим в тот момент сидел напротив него и смог слышать весь разговор.

— Лон, ты где? И что вообще происходит? — брат сделал звук громче.

— Я решила немного отдохнуть и подумать.

— О чем?

— Обо всем. О жизни своей, о том, чего хочу на самом деле. Своего рода перезагрузка, понимаешь?

— Малая, а давай ты вернешься, и мы поговорим нормально?

— Нет, Марк. Ни с тобой, ни с Вадимом нормально говорить у меня не получается. Вы умеете слышать только себя.

— Это из-за него ты уехала? — завидев движение Вадика, брат отвел руку в сторону и сделал жест ладонью, призывая оставаться на месте.

— По большей части да.

— Он тебя обидел?

— Нет. Извини, но обсуждать эту тему я пока не готова.

— Лон, давай, чтоб я не злился, ты мне сейчас скажешь, где находишься, и я тебя заберу домой. Если хочешь, могу устроить так, что Вадя не подойдет к тебе ближе, чем на три метра. — Увидев круглые глаза Разумовского, свернул кулак и показал средний палец. Тот в ответ показательно размял руки, хрустнув костяшками.

— Вот! Вы оба не способны меня услышать. Короче. Со мной все хорошо. И не ищи меня. Даже если найдешь — я не вернусь до тех пор, пока сама не решу.

— Солнце, а ты понимаешь, что если Вадик доберется до тебя первый, то уговаривать в отличие от меня, не станет?

— Мне остается только молиться.