Малахитовый Лес

Разговор пришлось сворачивать быстро, потому что через окно Тори заметила Льва Градова, бегущего к дому брата. Не похоже, что ему снова захотелось поспорить с Романом. Вид у Льва был шокированный и откровенно больной, словно его только что сбила машина, а он кое-как поднялся и от шока сумел бежать на переломанных ногах.

Тори поспешно заглянула на кухню и предупредила:

– Роман, твой брат здесь.

– Пусть катится к черту.

– По-моему, он только что оттуда…

Она еще не знала, ради чего пришел Лев, но дурное предчувствие уже появилось. Тори боялась того, что он скажет, – и хотела узнать. Вот только что-то ей подсказывало, что к правде она не будет готова при любом раскладе…

Зато кое-кто правду принял сразу. Кто-то, живущий на другой стороне поселка. Кто-то, наблюдавший за Львом Градовым и Ксенией с того момента, как они встретились на улице.

Илья не собирался следить за художницей, все получилось само собой. Она была яркой вспышкой, не ослепляющей его, но привлекающей внимание, завораживающей, заставляющей поворачиваться к ней. Он не выходил, скрывался, смотрел издалека. Но не мог отстраниться, когда рядом с ней снова оказался этот… непонятный. Неприятный. Пестрящий.

Наблюдать за ними со стороны было почти больно, но Илья все равно делал это, терпел, сам не зная почему. Вот и сцену на крыльце он не пропустил.

Тогда засияли не только они двое, засиял весь мир. Мир стал ярко-красным, расчерченным белыми молниями, наполненным громким раздражающим жужжанием – словно приближаются сотни разозленных ос и нужно бежать. Таким мир еще никогда не был, это одновременно пугало и злило Илью. Этот, Градов, он что-то сломал, поэтому и мир изменился.

Казалось бы: сломал – так почини! Но Градов не умел чинить, он умел только портить. Сначала он держался в стороне, в гуще красного мира, там, где все было таким ярким, что Илья его толком и не видел. А потом он и вовсе удрал, как последний трус. Как будто тоже увидел красный цвет и испугался!

Значит, чинить предстояло Илье, но он не представлял как, от шума у него кружилась голова, ему казалось, что воздух наполнился запахом полыни. Он надеялся, что Ксюша заметит его, подскажет, что нужно делать, у нее это всегда получалось.

Но не сегодня. Она просто взяла осколок маски и порезала собственную руку.

Наверно, у нее были причины так сделать. Илья смутно догадывался, что с ее лицом что-то не так. Но он не мог различить, что именно, она теперь сияла слишком ярко, ослепляла его. Поэтому Илья и не понял толком, из-за чего она расстроена, почему сбежал этот подонок Градов.

Зато кровь он видел очень хорошо. Красную кровь в красном мире, живую, ручьями рассекающую воздух и уходящую в землю. Теперь уже он не мог оставаться в стороне, он вырвался из дома, побежал к соседнему участку, хотя по-прежнему не представлял, какие действия будут сейчас правильными.

Шведов точно понял, что успел вовремя, хоть в этом повезло. Ксюша собиралась ударить окровавленным осколком снова, нанести себе вторую рану – словно первая была недостаточно жуткой! Илья перехватил руку девушки в последний момент.

Ксюша только теперь его заметила, вскрикнула, попыталась отвернуться, чтобы он не видел ее лица.

– Илья, уйди! Не смотри! Оставь меня в покое! Не смотри на меня, понял?!

Он видел, что у нее начинается истерика. Пришлось вырвать из руки Ксюши окровавленный осколок, тряхнуть девушку за плечи, а потом прижать к себе, крепко – так, чтобы не причинить ей боль, но и не позволить освободиться.

– Я все равно ничего такого не вижу, – прошептал он на ухо Ксюше. – Я не знаю, что происходит… Мир странный, твое лицо светится.

– Светится? – пораженно повторила она. – Как это?

Он не знал как, но догадки у него были. Илья иногда встречался с Лидией Сергеевной, беседовал с ней, хотя и не слишком любил такие беседы. Лидия Сергеевна его понимала. Это не всегда было хорошо. Она, среди прочего, сказала ему, что его особенное восприятие мира тесно связано с эмоциями и желаниями. Поэтому он создает музыку, глядя на людей. Поэтому сейчас не видит то, что ему видеть нельзя.

– Ярче, чем всегда. Но я не вижу ничего такого, что ты не хотела бы мне показать.

Она на несколько секунд замолчала, а потом Илья услышал, как Ксюша плачет – громко, судорожно, с рвущимися из груди рыданиями. Он чувствовал, как ее кровь пропитывает его рубашку. Рану нужно было перевязать, но он пока боялся отпускать Ксюшу, да и не умел он перевязывать раны. Он все еще обнимал ее, а мир переставал быть красным.

Потом им помогли. Илья не знал, почему Роман и Виктория вдруг оказались здесь. Ему было все равно, главное, они помогли. Только им он и мог доверять сейчас! Они ненадолго замедлились, шокированно разглядывая Ксюшу, а дальше все сделали правильно. Вика принесла из дома аптечку. Роман нашел новую маску и протянул Ксюше. Потом, когда с первой помощью было покончено, они вызвали врача.