Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом

Живя в относительном комфорте, Густав постепенно начал забывать о страданиях остальных, или, по крайней мере, меньше о них тревожиться. Он работал в помещении и не видел издевательств над другими заключенными. В редких случаях он еще доставал свой дневник, чтобы записать, что в лагере стало спокойней и гораздо меньше арестантов отправляют в газовые камеры – на самом деле отбор в Биркенау стал еще строже, и всех более слабых тут же убивали. По мнению Густава, из каждой новой партии выживало около 10–15 % человек: «Остальных травят газом. Тут разыгрываются самые мрачные сцены». И тем не менее: «В Моновице жизнь идет мирно, это обычный трудовой лагерь». Густав, считая себя человеком опытным, решил, что основная задача лагеря – эксплуатировать заключенных, а не уничтожать их, и уже не испытывал такого ужаса от жизни за колючей проволокой, как раньше. Казалось, что за прошедшее время он утратил способность сравнивать свое положение с нормальным, цивилизованным миром.

И все равно две вещи постоянно его терзали. Одна – разлука с Фрицем. Вторая – человек, который возвышался над всеми Prominenten

словно злобный, кровожадный вампир: Йозеф «Юпп» Виндек, старшина лагеря и глава над всеми надзирателями и квалифицированными рабочими. Никакая другая кандидатура не отвечала всем параметрам идеального эсэсовского надсмотрщика в столь полной мере, как Юпп Виндек.

Внешне он не производил особого впечатления: невысокий и тощий, Виндек казался слабаком. Однако на самом деле это был настоящий тиран[361]. Его холодное, безвольное лицо постоянно кривилось в презрительном отвращении; ему нравилось командовать своими подчиненными и унижать их, чтобы возвыситься самому. Немец по национальности, он начал преступную деятельность еще в 16 лет и с начала 1930 года сидел по тюрьмам и лагерям. Он носил черный треугольник «асоциального элемента», которым обозначали наркоманов, алкоголиков, бездомных, мошенников, безработных и «аморальных». Старшина лагеря в Освенциме I, он был переведен в Моновиц вместе с бухенвальдцами.

За короткое время он устроил там царство коррупции, террора и унижений. «Конечно, евреи столько всего привозили с собой, – вспоминал Виндек позднее, – и мы у них отбирали, естественно, отбирали… и как надзиратели забирали себе все лучшее»[362]

. Его главным союзником был рапорт-фюрер СС Реммеле, наживавшийся на коррупционных схемах Виндека.

Виндек одевался, как ему нравилось, и обычно разгуливал в сапогах для верховой езды со шпорами и темном пиджаке – вероятно, в попытке походить на эсэсовского офицера. Он высокомерно шагал по лагерю, всегда с кнутом в руках. Ходили слухи, что он насиловал молодых заключенных. Он безнаказанно убивал людей, засекал их до смерти или топил в стиральных чанах[363]. Именно Юпп Виндек разделался с поэтом Фрицем Лёнер-Бедой, запоров истощенного, замученного старика своим кнутом[364]

. Один из его приспешников рассказывал, что ему «особенно нравилось избивать слабых, истощенных и больных арестантов… Когда эти бедолаги падали на землю, он топтался по ним – по лицу, по животу, везде, – каблуками своих сапог». Этими сапогами Виндек очень гордился, говоря: «Боже помоги тому человеку, кто испачкает эти сапоги – за них я могу убить»[365].

Густав и его товарищи в привилегированном бараке пытались удержать Юппа Виндека от насилия и защитить остальных евреев. Им помогали заключенные-коммунисты, с которыми они заключили союз[366]

.

Баланс власти нарушился не в их пользу, когда в Моновиц прибыла партия из шестисот заключенных Маутхаузена, считавшегося самым суровым из нацистских лагерей. Все это были люди с зелеными треугольниками, многие – настоящие звери. Виндек быстро собрал их вокруг себя, поставив на должности надзирателей и старших по баракам. Новые арийцы и коммунисты сопротивлялись, но Виндек и его пособники оказались сильней. Любой заключенный, кто осмеливался им сопротивляться, подвергался побоям – иногда смертельным. Жизнь в Моновице стала вдвое тяжелей.

Однако затем варвары Виндека начали попадаться в собственные ловушки. Одни напивались и начинали буянить, другие крали лагерное имущество, третьи устраивали стычки с охранниками-эсэсовцами или гражданскими рабочими. За это их без разговоров отправляли в самое страшное место: угольные шахты Аушвица[367]. С течением времени банда Юппа Виндека поредела настолько, что полностью лишилась влияния.

В конце концов, он сам вырыл себе яму своей жадностью. Густль Херцог, работавший клерком в службе учета заключенных, нашел свидетельство, подтверждавшее, что Виндек присвоил драгоценное ожерелье и собирался отослать его жене. Эти сведения передали лагерному гестапо в Освенцим I. Виндека схватили и приговорили к двум неделям в карцере, после чего отправили в команду исполнения наказаний в Биркенау. Больше в Моновице он не появлялся[368].