Мальчик на вершине горы

– Молодец, Петер, – похвалил Гитлер. – Отныне я хочу видеть тебя только в этой форме и ни в чем другом, ясно? У тебя в шкафу еще три комплекта.

Пьеро кивнул и отсалютовал, а затем вышел из кабинета и зашагал по коридору, уверенный и взрослый в своей новой форме. Я теперь член «Дойче Юнгфольк», говорил он себе. Причем не простой, а самый главный, потому что кому еще дарил форму сам Адольф Гитлер?

Папа страшно гордился бы мной, думал он.

Завернув за угол, он увидел Беатрис и шофера Эрнста, они стояли в нише и тихо о чем-то разговаривали. Пьеро уловил лишь часть беседы.

– Пока еще нет, – сказал Эрнст. – Но скоро. Если ситуация совсем выйдет из-под контроля, клянусь, я буду действовать.

– И ты уже знаешь, что делать? – спросила Беатрис.

– Да, – ответил он. – Я говорил с…

Эрнст осекся, заметив мальчика.

– Петер, – произнес он.

– Посмотрите! – закричал Пьеро, широко разводя руки в стороны. – Посмотрите на меня!

Беатрис долго молчала, наконец с трудом выдавила улыбку.

– Просто красавец, – похвалила она. – Истинный патриот. Настоящий немец.

Пьеро заулыбался и повернулся к Эрнсту. Тот глядел хмуро.

– Надо же, а я-то еще думал, что ты француз. – Эрнст коснулся козырька, прощаясь с Беатрис, вышел через парадную дверь под яркое полуденное солнце и тенью растворился в бело-зеленом мареве.

Глава 2

Сапожник, солдат, король

К тому времени, как Пьеро исполнилось девять, Фюрер уже видел в нем своего. Он всерьез интересовался, что читает мальчик, и позволил без ограничений пользоваться своей библиотекой, рекомендовал писателей и книги, произведшие на него самого сильное впечатление. Еще он подарил Пьеро биографию прусского короля Фридриха Великого, жившего в XVIII веке; ее написал Томас Карлайль, но она была толстенная и напечатана лилипутским шрифтом. Пьеро сильно сомневался, что когда-нибудь продвинется дальше первой главы.

– Великий воин, – объяснил Гитлер, постучав указательным пальцем по обложке. – Великий провидец. А также меценат, покровитель искусств. Идеальный путь: мы сражаемся за свои идеалы, мы побеждаем, очищаем мир от скверны и воссоздаем его в новом, прекрасном виде.

Пьеро прочитал даже книгу самого Фюрера, «Майн кампф», и хотя та оказалась попроще фолианта Карлайля, не вполне ее понял. Интересней всего, конечно, были главы о Великой войне, в которой так сильно пострадал Вильгельм Фишер. Однажды днем, когда они гуляли с Блонди в лесу, окружавшем уединенный приют на горе, Пьеро спросил Фюрера про его солдатскую службу.

– Сначала я был связным на Западном фронте, – заговорил Фюрер. – Носил донесения между войсками, стоявшими у французской границы и у бельгийской. Дальше сражался при Ипре, Сомме и Пашендейле. Под конец войны чуть не ослеп из-за горчичного газа. И потом иногда думал, что лучше было бы ослепнуть, чем видеть, каким унижениям подвергаются немцы после капитуляции.

– Мой папа тоже сражался при Сомме, – сообщил Пьеро. – Мама всегда говорила, что хоть он погиб не на Великой войне, именно война его и убила.

Фюрер нетерпеливо отмахнулся:

– Ничего-то твоя мама не смыслила, как я вижу. Умереть во имя победы и процветания Родины – счастье и гордость для любого солдата. Тебе надлежит чтить память отца, Петер.

– Но он вернулся домой совсем больным, – сказал Пьеро. – И делал очень плохие вещи.

– Например?

Пьеро не хотелось даже вспоминать о поступках отца, и, начав перечислять худшее, он говорил очень тихо и смотрел в землю. Фюрер слушал с неподвижным лицом и, когда мальчик замолчал, лишь дернул головой: дескать, все это ерунда.

– Мы вернем себе свое, – заявил он. – Нашу страну, наше достоинство, нашу судьбу. Борьба и окончательная победа немецкого народа – именно этим прославится в истории наше поколение.

Пьеро кивнул. Он давно не считал себя французом, а теперь, когда наконец-то подрос и получил две новые формы «Дойче Юнгфольк» большего размера, и вовсе стал настоящим немцем. К тому же, как утверждает Фюрер, вся Европа когда-нибудь войдет в состав Германии и национальная принадлежность вообще перестанет иметь значение.

– Мы будем одним целым, – так он однажды сказал. – Объединимся под общим флагом. – Он постучал себя по руке, по свастике на повязке: – Вот под этим вот флагом.

В тот визит перед отъездом в Берлин Фюрер дал Пьеро еще одну книгу из своей личной библиотеки. Пьеро старательно прочитал вслух заглавие:

– «Международное еврейство». – Он тщательно выговаривал каждую букву. – «Наиглавнейшая беда человечества». Автор Генри Форд.

– Американец, конечно, – пояснил Гитлер, – но природу еврейства понимает. Еврей алчен, еврей стремится к одному – к персональному накоплению богатств. Я считаю, что мистеру Форду следует бросить автомобили и срочно баллотироваться в президенты. С таким человеком Германия могла бы сотрудничать. Я мог бы сотрудничать с таким человеком.

Пьеро взял книгу, стараясь не думать о том, что и Аншель еврей, но совсем не такой, как рисует Фюрер. Книгу он поставил в шкафчик у кровати, а сам вернулся к «Эмилю и сыщикам», неизменно напоминавшим ему о доме.