Мальчики Берджессы

Боб увидел, как на ее лице отразился испуг. Они стояли посреди тротуара, мимо шли на работу люди с портфелями и сумками через плечо, каблуки стучали по асфальту.

– Я задам тебе один вопрос. Это правда, что после развода ты подкараулила Джима, напилась в его компании, заявила, что считаешь его привлекательным, и выложила ему все свои тайны времен нашего брака? Отвечай: да или нет?

– Что? – Пэм чуть вытянула шею, будто пытаясь разобрать выражение его лица. – Что-что? – переспросила она, и страх в ее глазах сменила растерянность. – Говорила ли я твоему брату, что считаю его привлекательным? Джиму?!

– Да, Джиму. У меня только один брат. Он для многих привлекателен. Его даже включили в рейтинг секс-символов тысяча девятьсот девяносто третьего года.

Боб отступил назад, пропуская толпу, спешащую к подземке и автобусной остановке. Пэм шагнула за ним, и оба теперь стояли почти на проезжей части. Боб пересказал, что наговорил ему Джим в гостинице, когда они приезжали в Ширли-Фоллз на демонстрацию.

– Мол, ты начала откровенничать о таких вещах, о каких распространяться не стоило.

– Знаешь что, Боб Бёрджесс? – Пэм запустила пальцы в волосы. – Твоего брата я терпеть не могу. А знаешь почему? Потому что мы с ним в чем-то похожи. Только, в отличие от меня, он сильный, успешный и всегда умеет найти себе благодарных слушателей. А я нервная, жалкая и слушателей себе найти не могу. Частично поэтому я и хожу к психотерапевту – чтобы он меня слушал хотя бы за деньги. Нашу похожесть мы с Джимом с первого дня друг в друге чувствовали, и он всегда старался поставить меня на место в этой своей пассивно-агрессивной манере. Он жить не может без внимания окружающих, его потребность настолько явная, что меня просто тошнит. А бедняжка Хелен этого не видит, слишком глупа. Он требует внимания, получает его и отстраняется, потому что желание быть замеченным не имеет ничего общего с отношениями, а большинство нормальных людей хотят именно отношений. Действительно, я один раз с ним выпила. И он заставил меня что-то ему сказать, потому что он всегда так делает. Это его работа – заставлять людей произнести именно те слова, которые он хочет услышать, будь то правда или ложь. Значит, я считаю его привлекательным? Разве я так формулирую? «Ах, Джим, я всегда считала тебя таким привлекательным!» Смеешься, что ли? Так могла бы сказать Хелен, бедная набитая деньгами диванная подушка из Коннектикута!

– Он назвал тебя паразитом.

– Как мило. Как мило, что ты мне об этом сообщаешь.

– Да кого волнует, как он тебя назвал!

– Тебя волнует! Иначе ты не стал бы на меня нападать!

– Я на тебя не нападаю. Я просто хотел знать.

– Ну а я просто хочу объяснить тебе, что брат не имеет никакого права пудрить тебе мозги! Сам он паразит! Паразит, который присосался сначала к Уолли Пэкеру, а потом ко всяким беловоротничковым преступникам. Благое дело делает, что ни говори!

Пэм не плакала. Даже не собиралась заплакать. В кои-то веки она была похожа на себя, Боб не видел ее такой уже много лет. Он извинился. Предложил поймать ей такси.

– Нахер. – Пэм вытащила из сумочки телефон. – Я ему позвоню сию же секунду. Мне есть что ему сказать, а ты послушаешь. – Она ткнула Боба телефоном в грудь. – На самом деле мы с Джимом не паразиты, Боб. Мы статистика. Еще два неудачника из поколения беби-бума, которые собирались принести великую пользу обществу и не сделали ничего. И теперь ноют по этому поводу. Да, я хожу на вечеринки в дома, где на стенах развешаны полотна Пикассо, и при этом – что уж поделаешь, Бобби, – на меня часто нападает тоска. Я-то думала, что буду паразитологом, буду лазать по всей Африке и люди будут мне благодарны. Я буду спасать умирающих. Лично спасу Сомали! Это называется мегаломания, Бобби. Есть такая болезнь. Погоди-погоди, сейчас я наберу твоему гребаному брату. Какой у него номер? А, не надо, в справочной узнаю. Да. Манхэттен. Бизнес. Адвокатская контора. «Энглин, Дэвенпорт и Шэт». Спасибо.

– Пэм…

– Что? Мой психотерапевт полчаса назад спросил, а почему вся семья так носится вокруг Джима? И я подумала – правда, почему? Почему все молча позволяют ему так отвратительно с тобой обращаться? В тот день он сказал мне… к черту, неважно, захочет, сам тебе скажет, как ты его задолбал. Да, будьте любезны, соедините меня с Джимом Бёрджесcом. Это Пэм Карлсон.

– Пэм, зачем ты обсуждаешь с психотерапевтом…

Пэм отмахнулась.

– Ах, недоступен? Ну так передайте ему, чтобы он мне обязательно перезвонил, – произнесла она ледяным тоном и назвала номер. – Что-то? – Наклонив голову, она заткнула пальцем другое ухо и посмотрела на Боба в замешательстве. – Мистер Бёрджесc у вас больше не работает?

* * *