Мальчики из Фоллз

— Это одна из наших городских легенд, — произносит он. — Только, наряду с большинством историй, она основана на фактах. Такое действительно однажды произошло. Я не углублялся в эту тему, пока не заметил неучтенное пространство на чертежах пекарни. А когда нашел путь внутрь и обнаружил телефоны, фрагменты головоломки начали собираться воедино.

Его звучный голос, такой спокойный, нежный, ровный, проникает в мою голову, словно Хоук близко. Словно он сзади.

— Но истории меняются и со временем обретают свою собственную жизнь. Каждая версия отличается от предыдущей, когда ее повторяют. Я не могу с уверенностью сказать, что правда, а что — нет.

Вряд ли этот случай такой уж давнишний. Все-таки у них уже были мобильные телефоны.

— Расскажи мне, — умоляю я.

— Уверена?

Мой шепот еле различим:

— Да.

В убежище так тихо, что я слышу звон часов на площади. Волоски на моей шее встают дыбом.

— Как-то ночью… — начинает Хоук. — События в подобных историях всегда происходят ночью, не так ли? — Он явно улыбается. — Няня сидела с ребенком в большом доме. Уединенном. В полном одиночестве. В темноте.

— Это страшилка в духе «Когда звонит незнакомец»? — поддразниваю я.

— Почти, — отвечает он. — Дело было в Ночь вражды, ее друзья тем временем отрывались на полную катушку. Устраивали пранки. Пили. Гоняли. Буянили.

Я вижу тень, мелькнувшую в коридоре, и поворачиваюсь к Хоуку спиной, пряча за волосами подсветку своего телефона. Его шаги затихают; он удаляется в сторону комнаты наблюдения и спален, совершенно не замечая меня.

— Все, кроме Уинслет, — продолжает Хоук. — Она знала, что они придут за ней. Поэтому не участвовала в празднованиях той ночью, чтобы они смогли ее найти.

Развернувшись, возвращаюсь в большую комнату, которую он только что покинул.

— Кто должен был прийти за ней? — спрашиваю тихо.

Парень молчит. Я прохожу мимо дивана, едва видимого в лунном свете, проникающем через окна наверху, однако замечаю толстовку Хоука, переброшенную через подлокотник. Сверху лежит белая футболка.

В животе теплеет от мысли, что он разделся для удобства.

— Каждый год в течение недели, — говорит он приглушенным голосом, — группа людей из конкурирующей школы Уэстона вламывалась в дома. Не ради чего-то ценного. Просто в качестве развлечения. Они называли себя Мародерами.

Я широко улыбаюсь.

— Такие уж мы, уэстонцы, да?

— Большинство школьников из Шелбурн-Фоллз проводили ночь на вечеринках, — объясняет Хоук. — Вместе. Компаниями. Чтобы обеспечить себе безопасность численностью. Но девушка хотела быть одна в случае их появления.

— Что мы делали, проникая в дома?

— Все, что мы вам позволяли.

Дрожь пробегает вдоль моего позвоночника.

— Мародеры приезжали на своем «Додж Чарджере» 72-го года, который был страшнее любой маски. Завидев въехавшую в город машину, люди понимали, что сейчас произойдет. Просто не знали, с кем именно. Иногда они пускались в погоню. Иногда связывали кого-нибудь на час, взяв в заложники, чтобы их унизить. Все смеялись. Было весело. — Сделав паузу, Хоук рассказывает дальше: — Иногда занимались и другими вещами, если участники были не против. За закрытыми дверями, чтобы никто не видел.

В его повествовании Уэстон кажется гораздо интереснее, чем он есть на самом деле. Или, может, у меня в подростковые годы голова была забита мыслями о том, как прокормить младших и оплатить счета, и поэтому я не обращала внимания ни на какие легенды.

— У вас в школе нет таких историй? — уточняет он.

— Я никогда не интересовалась подобным. — Открываю дверь тоннеля, ведущего к «Ривертауну», и закрываю ее за собой, довольная тем, что пока не выдала себя. — Немного жалею об этом.

— Где ты?

Моя кожа будто бы вибрирует.

— Дам тебе знать, когда приблизишься к цели.

Надеюсь, Трент не включил внутренние камеры. Это будет жульничеством.

— Уинслет слыла популярной девушкой в наших краях. Потрясающие глаза, уверенная в себе, с деньгами… Идеальный образец крутой девчонки со сказочной жизнью, несмотря на родителей, которые постоянно оставляли ее одну, лишь с домработницей и кредитной картой.

Похоже на меня, за исключением домработницы и кредитки. А еще крутой, сказочной жизни.

— Поэтому она знала, что Мародеры придут за ней. — В его голосе проскальзывают ледяные ноты. — Из-за того, что они потеряли по ее вине.

— Что ты имеешь в виду?

— Их лучший друг умер. Покончил с собой в начале того года… из-за нее.

Я останавливаюсь. Получается, девушка из Шелбурн-Фоллз отвергла парня из Уэстона, и у того сорвало крышу. Мне неизвестна истинная причина конфликта между нашими городами, но такой вариант кажется вполне логичным.

— Некоторые говорят, что они были парой, — добавляет Хоук. — Влюбились друг в друга, а она разбила ему сердце… Другие говорят, что он едва ее знал. Просто был одержим ею, больным на всю голову.

Приблизившись к входу в «Ривертаун», вижу с другой стороны девушку. Она стоит лицом ко мне, приглаживает волосы, взъерошивает длинную челку. В укромных нишах сбоку от нее полно Пиратов. Они разговаривают, беззаботно смеются, не подозревая о скрытой угрозе.