Мальчики в лодке

Парни налегли на весла. Частота гребка сначала увеличилась до тридцати шести, потом до тридцати семи. К тому времени, когда участники соревнований проплывали мимо полуторакилометровой отметки, «Хаски Клиппер» перестроился с пятого на третье место. На балконе эллинга, на конце гоночного поля надежда Эла Албриксона понемногу начала оживать, когда он увидел, как лодка двигается вперед. Но движение, казалось, прекращается, а парни все еще были далеки от лидерской позиции.

Когда им осталось всего пятьсот метров до финиша, американская лодка все еще была почти на полный корпус позади лодок Германии и Италии, на первой и второй дорожках. Швейцарцы и венгры сильно отстали. Британцы понемногу продвигались вперед, но Рэну Лори его коротким веслом трудно было сделать мощный толчок от воды, чтобы усилить гребок его лодки. Мок скомандовал Хьюму еще немного увеличить ритм. На другом конце гоночной дистанции Вильгельм Малов, рулевой немецкой лодки, сказал Герду Фельсу, своему загребному, то же самое. Тридцатилетний Сезар Милани в итальянской лодке дал ту же команду загребному, Энрико Гарзелли. Италия вырвалась на пару метров дальше от всех.

Озеро Лангер-Зее сужалось на финишной прямой, и «Хаски Клиппер» наконец вошел в воду, более защищенную от ветра, укрытую с двух сторон высокими деревьями и зданиями. Теперь началась настоящая игра. Бобби Мок поставил руль обратно, параллельно килю лодки, и «Клиппер» наконец стал плыть свободно. На более ровной дистанции и с Доном Хьюмом, вернувшимся в мир живых, парни внезапно начали снова продвигаться вперед, за 350 метров до конца обходя лидеров сиденье за сиденьем. За 300 метров до финиша нос американской лодки почти выровнялся с лодками Германии и Италии. Приближаясь к финальным 200 метрам, парни вырвались вперед на треть длины. Волна взволнованного шепота пронеслась по толпе.

Бобби Мок бросил взгляд наверх, на большую черно-белую надпись «Ziel» на финише. Он стал прикидывать, сколько еще ему нужно было вытянуть из парней, чтобы добраться дотуда впереди остальных лодок. Нужно было солгать.

Мок прокричал:

– Еще двадцать гребков! – И начал обратный отсчет: – Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать, шестнадцать, пятнадцать… Двадцать, девятнадцать…

Каждый раз он доходил до пятнадцати и снова возвращался к двадцати. В изумлении, веря, что они наконец подходили к финишу, парни кидали свои длинные тела полностью на каждом гребке, двигаясь плавно и мощно, без остановок. Их весла входили и выходили из воды чисто, мягко и эффективно, намазанный китовым жиром остов лодки проносился вперед между толчками, ее острый кедровый нос прорезал темную воду. Лодка и люди в ней продвигались вперед вместе, яростно устремляясь вперед, как одно живое существо.

Потом они окунулись в мир криков и суматохи. Они шли на полном ходу, ускорив темп почти до сорока, когда на них нахлынула эта волна звуков. Они внезапно оказались напротив огромных деревянных трибун на северной стороне поля, всего в трех метрах от тысяч зрителей, кричащих в единстве: «Дойч-ланд! Дойч-ланд! Дойч-ланд!», и этот звук набросился на них, переходя с одного побережья на другое и внезапно заглушая голос Бобби Мока. Даже Дон Хьюм, сидящий всего в полуметре перед ним, не мог разобрать, что кричал рулевой. Этот шум приводил их в замешательство. На другой стороне озера итальянская лодка сделала еще одну попытку выйти вперед, так же, как и немецкая. Обе гребли теперь на ритме выше сорока. Обе приближались к американской лодке. Бобби Мок увидел их и прокричал в лицо Хьюму: «Выше! Выше! Выкладываемся по полной!» – но никто его не услышал. Стаб Макмиллин не знал, что происходит, но что бы там ни было, ему это не нравилось. Он выкрикнул слово на «Б» в воздух. Джо тоже не знал, что происходит, но он испытывал такую боль, какую никогда ранее не испытывал в лодке – горячие ножи проникали в сухожилия рук и ног и резали по его широкой спине при каждом ударе; каждое отчаянное дыхание высушивало его легкие. Он остановил глаза на задней части шеи Хьюма и сосредоточил свои мысли на простой и жестокой необходимости сделать следующий гребок.

Финиш золотых медалистов. США на дальней линии

На балконе Хаус Вест Гитлер отбросил бинокль в сторону. Он продолжал раскачиваться взад и вперед с ревом толпы, потирая правую коленку каждый раз, когда наклонялся вперед. Геббельс держал руки над головой, громко аплодируя. Геринг начал бить Вернера фон Бломберга по спине. На соседнем балконе Эл Албриксон, Невозмутимый Парень, стоял без движения, с каменным лицом и сигаретой во рту. Он был готов в любой момент увидеть, как Дон Хьюм перевалится через весло. Билл Слейтер из «Эн-би-си» кричал на волнах радио КОМО в Сиэтле. Гарри, Джойс и дети не могли разобрать, что происходит, но они все стояли на ногах. Может быть, их ребята впереди.